Наш Красный бор – зелёная прохлада.

      Сорочий грай – в хрустале тишины.

      Далёкие лягушечьи рулады

      Лишь украшают этой сказки сны.

      Я прихожу сюда, как в избавленье

      От повседневных городских забот,

      Здесь забываю о своём давлении,

      Таблетках, нудных поисках работ.

      Меня манит загадочная осень,

      Припрятав, как сокровища, грибы,

      Туманный шлейф к подножьям сосен бросив,

      Украсить листьями не позабыв.

      Восторг души излив фонтаном звуков,

      Я здесь пою и нравлюсь сам себе…

      Со сценой этой не грозит разлука,

      За что и благодарен я судьбе.

      Помани меня песней негромкою,

      Тихий вечер в подарок пошли,

      И, как встарь, соберу я котомку

      И уйду, чтоб меня не нашли…

      Поброжу по лесной глухомани,

      Посмакую берёзовый сок,

      Лесовик меня в сказку заманит,

      Чтоб от скуки совсем не засох.

      Налюбуюсь сосновым убором,

      Надышусь грибным духом я впрок,

      Покорённый, пленён Красным бором,

      Принесу свой духовный оброк —

      Эти строки, рождённые сердцем

      В тишине приднепровской глуши,

      Где мне верится, верится, верится:

      Здесь лекарство для стылой души.

      Когда был я молод, ходить не умел,

      А бегал, спешил постоянно.

      И песни весёлые всюду я пел

      В насмешку судьбе окаянной.

      Стал старше, сменился мой жизненный ритм.

      Мечтаю я, бросив машину,

      Сходить бы пешком в этот сказочный Рим

      Или на Эльбруса вершину.

      С годами мой выбор совсем оскудел,

      Командует леди Степенность.

      И бег, и мечтания – совсем не у дел.

      Другая царит во мне ценность.

      Разборчиво книги читаю теперь,

      Могу умиляться цветами.

      Старательно я избегаю потерь.

      Ни-ни. Ни ногой на татами.

      Когда пролетело полвека ещё

      И грозно вползает одышка,

      Избранные помыслы – нет уж, не в счёт!

      Забыть про диван – это слишком!

      А впрочем, не всё растерял я теперь,

      Пою-то по-прежнему лихо.

      Но, помня о грузе ушедших потерь,

      Судьбе промурлыкаю тихо:

      Спасибо за память, за то, что хожу,

      Что петь ещё как-то способен.

      И