Политолог. Александр Проханов
Читать онлайн книгу.
У шофера Василия была круглая ершистая голова с оттопыренными ушами, кошачьи колючие усики и выпуклые рыжие глаза, что позволяло Стрижайло именовать его «Дон Базилио». Как всегда, он был прекрасно осведомлен обо всех дорожно-транспортных происшествиях в округе:
– Представляете, Михаил Львович, ехал по бульварам, – внедорожник врезался в «вольво». Напополам. Как ездят, черти!
Стрижайло не стал поддерживать любимую тему Дона Базилио, сунул бумажку с адресом:
– Культурная программа продолжается.
В голове шофера негромко щелкнуло, на лбу высветилась компьютерная карта Москвы и на ней, как в приборе бомбометания, обозначилась указанная в адресе точка.
Они мчались по праздничной Москве с умытыми фасадами и зеленым туманом бульваров, на которых вспыхивали клумбы алых тюльпанов. На Садовом кольце их обогнала шелестящая «ауди» с фиолетовой мигалкой и тяжеловесный, оскаленный джип сопровождения. Затормозили у белого ампирного особняка. Охрана джипа вывалила на тротуар, обеспечивая прикрытие важному пассажиру «ауди», которым оказался Дышлов. Энергично, важно прошествовал от машины к подъезду. Стрижайло успел разглядеть жизнелюбивое лицо с выражением властной утомленности, – многолюдное народное шествие, которое он провел по Москве, протестный митинг, во время которого его снимали телекамеры центральных каналов, лихой, на великолепных машинах, пролет по городу, в котором его знали, обожали, видели в нем народного трибуна и крупного политика.
К особняку один за другим подкатывали фешенебельные автомобили. К подъезду шагали лидеры коммунистов, депутаты, уже без алых бантов, в предвкушении аппетитной еды.
Стрижайло прошел в особняк, где повсюду – в вестибюле, на лестницах, на этажах – стояла молчаливая, оснащенная рациями охрана. Очутился в просторном зале, где в достославные времена барской, задушевной Москвы собирались гости, играл клавесин, барышни и кавалеры танцевали мазурку, а теперь драгоценно, отреставрированный, сиял плафон с купидонами, блистали люстры, были расставлены широкие, без стульев, столы. Эти столы ломились от яств, поражая воображение затейливыми цветниками и клумбами, в которые были превращены лепестки нежно-алой, бело-розовой, золотисто-прозрачной рыбы, узорные ломти копченого мяса и вареных языков, пирамиды, цилиндры, усеченные конусы и спиралевидные фигуры, вырезанные из буженины и балыка, блюда с красной и черной икрой, хрустальные вазы, наполненные румяными яблоками, янтарными грушами, свисающими гроздьями фиолетового винограда. Посреди этого великолепия, напоминая небольшие, искусно высеченные скульптуры, были расставлены осетр на блюде с заостренным клювом и зубчатым позвоночником, вдоль которого струей майонеза было начертано «1-е мая»; жареный глянцевитый поросенок с запекшейся кровью в ноздрях смешного и милого пятачка, стоящий на коленях, подогнув костяные копытца; барашек, побывавший на жертвенной жаровне, с мечтательным взглядом запеченных глаз, с кроткой