Но верю: ныне очертили

      Эмблемы вещей глубины —

      Мифологические были,

      Теологические сны,

      Сплетаясь в вязи аллегорий:

      Фантомный бес, атомный вес,

      Горюче вспыхнувшие зори

      И символов дремучий лес,

      Неясных образов законы,

      Огромных космосов волна…

      Так шумом молодым, зеленым, —

      Меня овеяла весна;

      Так в голове моей фонтаном

      Взыграл, заколобродил смысл;

      Так вьются бисерным туманом

      Над прудом крылья коромысл;

      Так мысли, легкие стрекозы,

      Летят над небом, стрекоча;

      Так белоствольные березы

      Дрожат, невнятицей шепча;

      Так звуки слова «дар Валдая»

      Балды, над партою болтая, —

      Переболтают в «дар валдая»…

      Ах, много, много «дар валдаев» —

      Невнятиц этих у меня.

      И мой отец, декан Летаев,

      Руками в воздух разведя:

      «Да, мой голубчик, – ухо вянет:

      Такую, право, порешь чушь!»

      И в глазках крошечных проглянет

      Математическая сушь

      Широконосый и раскосый

      С жестковолосой бородой

      Расставит в воздухе вопросы:

      Вопрос – один; вопрос – другой;

      Неразрешимые вопросы…

      Так над синеющим цветком,

      Танцуя в воздухе немом,

      Жужжат оранжевые осы.

      И было: много, много дум;

      И метафизики, и шумов…

      И строгой физикой мой ум

      Переполнял: профессор Умов.[7]

      Над мглой космической он пел,

      Развив власы и выгнув выю,

      Что парадоксами Максвелл[8]

      Уничтожает энтропию,

      Что взрывы, полные игры,

      Таят томсоновские вихри,[9]

      И что огромные миры

      В атомных силах не утихли,

      Что мысль, как динамит, летит

      Смелей, прикидчивей и прытче,

      Что опыт – новый…

      – «Мир – взлетит!» —

      Сказал, взрываясь, Фридрих Нитче…

      Мир – рвался в опытах Кюри

      Атомной, лопнувшею бомбой

      На электронные струи

      Невоплощенной гекатомбой;

      Я – сын эфира, Человек, —

      Свиваю со стези надмирной

      Своей порфирою эфирной

      За миром мир, за веком век.

      Из непотухнувшего гула

      Взметая брызги, взвой огня,

      Волною музыки меня

      Стихия жизни оплеснула:

      Из летаргического сна

      В разрыв трагической культуры,

      Где