Медицина Средневековья: жить или умереть. Наталья Пелезнева
Читать онлайн книгу.
споров о том, чьи методы эффективнее, но все они внесли свой вклад в то, как люди Средневековья воспринимали недуг и его причины.
Медицинский взгляд на причины болезни
Начнем с подхода, о котором невозможно рассказать без множества оговорок. Его называют медицинским, хотя в то время, когда он формировался, профессия врача лишь начинала складываться. Его можно обозначить и как «рациональный», но некоторые историки медицины считают, что это слово неуместно, если речь идет об Античности и Средневековье. Они полагают, что понятие рационального принадлежит эпохе Просвещения с ее «культом разума», а для более далеких периодов уместнее термин «классический». Но как бы мы ни назвали эту точку зрения, ее содержание остается неизменным. Ее сторонники прислушивались прежде всего к теории, ко мнениям авторитетных врачей, зафиксированным в книгах.
Благоговение перед авторитетом – характерная черта средневековой мысли. Считалось, что важнейшие тексты прошлого содержат в себе всю полноту истины, и задача читателя состоит прежде всего в том, чтобы правильно истолковать сказанное в них. Затем читатели могли делать выводы в соответствии с законами логики, но все эти выводы уже как будто заключались в изначальном тексте. Значит ли это, что все идеи средневековых интеллектуалов вторичны? Конечно, нет. В том числе и потому, что авторитетов у средневекового мыслителя было довольно много. Их можно разделить на две группы: религиозные и античные («языческие»). Например, любой средневековый христианин, работавший над медицинским трактатом, чтил Библию, но в то же время уважал и Гиппократа. Не меньшим авторитетом Гиппократ был для врачей-мусульман, почитателей Корана. Наверное, любой средневековый интеллектуал, в том числе и знаток теории медицины, согласился бы со словами, которые богослов Иоанн Солсберийский приписывал в XII веке комментатору Платона Бернарду Шартрскому. Бернард (а может быть, и кто-то из античных мудрецов) говорил: «мы подобны карликам, сидевшим на плечах великанов. <…> Мы видим больше и дальше, чем наши предшественники, не потому, что у нас более острое зрение или бо́льший рост, но потому, что нас подняли и вознесли на высоту их гигантского роста»[1].
Впрочем, уважение к древним не было безграничным. Даже Аристотеля, одного из наиболее почитаемых в Средневековье античных философов, европейские интеллектуалы нередко называли obscurus, что в переводе с латыни значит «темный, непонятный, загадочный»[2]. Время от времени ученые мужи Средних веков даже пытались «расчистить» естественно-научные сочинения Аристотеля, сделать их более понятными и устранить то, что казалось ошибками. Церковь скорее поощряла эти попытки – так она могла контролировать, какие идеи распространяются среди ее паствы.
В этой главе мы уделим Античности гораздо больше внимания, чем Средневековью. Сами средневековые медики, несомненно, одобрили бы такой подход – они высоко ценили скромность, хотя бы на словах. К тому же без обстоятельного
Эта фраза стала расхожей и известна в нескольких вариантах перевода на русский язык. Установить переводчиков мне не удалось.
Воскобойников О. С. Тысячелетнее царство (300–1300): Очерк христианской культуры Запада. М., 2014. C. 364.