Потоп. Огнем и мечом. Книга 2. Генрик Сенкевич
Читать онлайн книгу.
кои могут принести нашему дому вечный позор и погибель. За одно таковое намерение не о владычестве, но о власянице надлежит помыслить. Дума о величии нашего дома и у меня на сердце лежит, и наилучшее тому доказательство – старания, кои прилагал я в Вене, дабы получить suffragia в сеймах Империи. Но отчизне и повелителю нашему я не изменю ни за какие награды и власть земную, дабы после такого сева не собрать жатвы гнева при жизни и осуждения за гробом. Воззри, князь, на заслуги предков и на незапятнанную славу и опомнись, Христом Богом молю, покуда есть еще время. Враг осаждает меня в Несвиже, и не знаю я, дойдет ли до твоих рук сие послание; но хотя каждая минута грозит мне гибелью, не о спасении молю я Бога, но о том, дабы удержал он тебя от сих умыслов и наставил на путь истинный. Буде свершилось злое дело, можно еще recedere[44] и скорым исправлением искупить вину. А от меня не жди помощи, заране упреждаю, что, невзирая на кровные узы, силы свои соединю с паном подскарбием и с воеводою витебским и оружие мое сто раз обращу против тебя, князь, прежде нежели добровольно приложить руку к сей позорной измене. Поручаю тебя, князь, Господу Богу.
Михал Казимеж Радзивилл, князь Несвижский и Олыцкий, кравчий Великого княжества Литовского».
Прочитав письмо, гетман опустил его на колени и со страдальческой улыбкой покачал головой:
«И он меня покидает, родная кровь отрекается от меня за то, что пожелал я дом наш украсить неведомым доселе сиянием! Что поделаешь! Остается Богуслав, он меня не предаст. С нами курфюрст и Carolus Gustavus, а кто не пожелал сеять, тот не будет собирать жатву…»
«Позора!» – шепнула совесть.
– Ясновельможный князь, изволишь дать ответ? – спросил Гарасимович.
– Ответа не будет.
– Я могу уйти и прислать постельничих?
– Погоди!.. Всюду ли расставлена стража?
– Да.
– Приказы хоругвям разосланы?
– Да.
– Что делает Кмициц?
– Он бился головой об стенку и кричал о позоре. В корчах катался. Хотел бежать вслед за Биллевичами, но стража его не пустила. За саблю схватился, пришлось связать его. Теперь лежит спокойно.
– Мечник россиенский уехал?
– Не было приказа задержать его.
– Забыл! – сказал князь. – Отвори окна, душно мне, задыхаюсь я. Харлампу вели отправиться в Упиту за хоругвью и тотчас привести ее сюда. Выдай ему денег, пусть уплатит людям первую четверть и позволит им выпить… Скажи ему, что после Володыёвского получит в пожизненное владение Дыдкемы. Душно мне… Погоди!
– Слушаюсь, ясновельможный князь.
– Что делает Кмициц?
– Я уже говорил, ясновельможный князь, лежит спокойно.
– Да-да, ты говорил… Вели прислать его сюда. Мне надо поговорить с ним. Вели развязать его.
– Ясновельможный князь, это безумец…
– Не бойся, ступай!
Гарасимович вышел; князь вынул из веницейского столика шкатулку с пистолетами, открыл ее, сел за стол и положил шкатулку так, чтобы она была у него под рукой.
Через
Отступить