Огнем и мечом. Генрик Сенкевич
Читать онлайн книгу.
замолчали, только он взора с нее не сводил, торопясь вознаградить себя за долгую разлуку. Девушка показалась ему еще красивей, чем раньше. В сумрачной этой горнице, в игре солнечных лучей, разбивающихся в радуги стеклянными репейками окон, она походила на изображения Пречистых Дев в темных костельных приделах. Но при этом от нее исходила такая теплота и такая жизнерадостность, столько прелестной женственности и очарования являл собою и лик, и весь облик ее, что можно было голову потерять, без ума влюбиться и любить вечно.
– От красы твоей я ослепнуть могу, – сказал наместник.
Белые зубки княжны весело блеснули в улыбке.
– Анна Борзобогатая, наверно, в сто раз краше!
– Ей до тебя, как оловянной этой тарелке до луны.
– А мне его милость Редзян другое говорил.
– Его милость Редзян по шее давно не получал. Что мне та панна! Пускай другие пчелы с цветка того мед берут, там их достаточно жужжит.
Дальнейшая беседа была прервана появлением старого Чехлы, явившегося приветствовать наместника. Он полагал его уже своим будущим господином и поэтому кланяться начал от порога, восточным обычаем, выказывая уважение.
– Ну, старый, возьму с девицей и тебя. Ты ей тоже служи до смерти.
– Недолго уже и ждать, господин! Да сколько жить, столько служить. Нет бога, кроме Бога!
– Этак через месяц, как вернусь из Сечи, уедем в Лубны, – сказал наместник, обращаясь к Елене. – А там ксендз Муховецкий с епитрахилью ждет.
Елена обомлела:
– Ты на Сечь едешь?
– Князь с письмом послал. Но ты не пугайся. Персона посла даже у поганых неприкосновенна. Тебя же с княгинею я хоть сейчас отправил бы в Лубны, да вот дороги страшные. Сам испытал, даже верхом не очень проедешь.
– А к нам надолго?
– Сегодня к вечеру на Чигирин двинемся. Раньше прощусь, скорей ворочусь. Княжья служба. Не моя воля, не мой час.
– Прошу откушать, коли налюбезничались да наворковались, – сказала, входя, княгиня. – Ого! Щеки-то у девки пылают, видно, не терял ты времени, пан кавалер! Да чего там, так оно и быть должно!
Она покровительственно похлопала Елену по плечу, и все пошли обедать. Княгиня была в прекрасном настроении. По Богуну она уже давно отпечалилась, к тому же благодаря щедрости наместника все складывалось так, что Разлоги «cum борис, лесис, границибус et колониис» она могла считать собственностью своей и сыновей своих.
А богатства это были немалые.
Наместник расспрашивал про князей, скоро ли вернутся.
– Со дня на день жду. Сперва серчали они, но потом, обдумав действия твои, очень как будущего родича полюбили, потому, мол, что такого лихого кавалера трудно уже в нынешние мягкие времена найти.
Отобедав, пан Скшетуский с Еленою пошли в вишенник, тянувшийся за майданом до самого рва. Сад, точно снегом, осыпан был ранним цветом, а за садом чернелась дубрава, в которой куковала кукушка.
– Пусть наворожит нам счастье, – сказал пан Скшетуский. –