Кровь викинга… И на камнях растут деревья. Юрий Вронский
Читать онлайн книгу.
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_60" type="note">[60], – просит Андрей.
– Нет у меня златицы.
– Тогда дай медницу[61] или кусок хлеба.
– Я тебе сказал: ничего у меня нет! – огрызается горожанин. – На всех не напасёшься. Вы только и знаете, раз богатый, значит, давай. А знали бы вы, сколько мы, богатые, совершаем всяких добрых дел! Кто жертвует на храмы, на приюты?
Горожанин снова приосанивается и становится ещё более важным, а взгляд Андрея грустнеет.
– Множество пчёл в улье, – говорит он, – но одни входят, другие выходят, так же и муравьи. А море, от всей Поднебесной принимая и пожирая реки, не насыщается. Разинул пасть свою змей великий, и никто не может наполнить чрево его снедью, а глотку – золотом.
– Болтаешь невесть что, – говорит богач, – одно понятно, что наглости в тебе не по убожеству твоему!
– Привыкла земля, – продолжает Андрей, – всё отдавать богатым, этим лакомым обжорам, кумиролюбцам и сребролюбцам. Но как море и змей не бывают сыты, точно так и богатые!
Последние слова Андрей говорит уже в спину уходящего богача, который наконец сообразил, что ему нет никакой пользы от бессмысленных речей юродивого. И Андрей пускается дальше, бормоча что-то о бездушных камнях и страшном нелицемерном судии.
Оказавшись в шумной сутолоке одной из самых людных улиц, Андрей прикидывается пьяным, натыкается на прохожих, выкрикивает бессмыслицы. Люди толкают его, бьют по шее, плюют в лицо, колотят палками по голове, а он на всё отвечает дурацким смехом.
На другой улице на Андрея набрасывается толпа мальчишек, они валят его, привязывают к его ноге верёвку и, впрягшись, волокут Андрея по земле. Остальные пинают его ногами и кричат:
– Бешеный, бешеный!
Кто-то раздобыл горшок сажи, и все с хохотом мажут ею лицо юродивого. Прохожие останавливаются и с интересом следят за мальчишеской забавой. А мальчишки волокут Андрея дальше. На Хлебном торгу они бросают его и отправляются поискать себе какого-нибудь нового развлечения. Юродивый поднимается с земли, и завсегдатаи Хлебного торга видят на его измазанном лице кроткую улыбку. Кое-кто окликает его:
– Как поживаешь, Блаженный?
– Что-то давно тебя не видать!
– Вконец ты отощал, того гляди, ребра кожу прорвут!
Некоторые сердобольные люди дают ему оболы, другие – хлеба или овощей, третьи – жареной рыбы или сыру: на хлебном торгу продаётся всякая снедь. Андрей принимает подаяния и идёт к ближайшей харчевне. Там, у входа в харчевню, он всё до крошки раздаёт таким же нищим, как он сам.
Двое хорошо одетых юношей стоят неподалёку, наблюдая за Андреем. Один из них, судя по одежде, служит в царской гвардии. Он дергает товарища за рукав.
– Нам пора идти, милый Епифаний, – говорит гвардеец. – Не забывай, что мы торопимся.
– Сейчас, сейчас, дорогой Патрокл, – отмахивается Епифаний, он так растроган незлобивостью и кротостью юродивого, что у него увлажняется взор, он восклицает: – Нет, ты только вдумайся, самый жалкий из всех отверженных – и он же самый щедрый! Он отдает всё, что имеет!
Епифаний