Чье затаенное рыданье

      Звучит у среднего креста?

      Кто этот человек? Страданье

      Горит в чертах его лица.

      Быть может, с жаждой исцеленья

      Он из далеких стран спешил,

      Чтоб Иисус его мученья

      Всесильным словом облегчил?

      Уж он готовился с мольбою

      Упасть к ногам Христа – и вот

      Вдруг отовсюду узнает,

      Что тот, кого народ толпою

      Недавно как царя встречал,

      Что тот, кто свет зажег над миром,

      Кто не кадил земным кумирам

      И зло открыто обличал, —

      Погиб, забросанный презреньем,

      Измятый пыткой и мученьем!..

      Быть может, тайный ученик,

      Склонясь усталой головою,

      К кресту учителя приник

      С тоской и страстною мольбою?

      Быть может, грешник непрощенный

      Сюда, измученный, спешил

      И здесь, коленопреклоненный,

      Свое раскаянье излил? —

      Нет, то Иуда!.. Не с мольбой

      Пришел он – он не смел молиться

      Своей порочною душой;

      Не с телом господа проститься

      Хотел он – он и сам не знал,

      Зачем и как сюда попал.

      Когда на муку обреченный,

      Толпой народа окруженный

      На место казни шел Христос

      И крест, изнемогая, нес,

      Иуда, притаившись, видел

      Его страданья и сознал,

      Кого безумно ненавидел,

      Чью жизнь на деньги променял.

      Он понял, что ему прощенья

      Нет в беспристрастных небесах, —

      И страх, бессильный рабский страх,

      Угрюмый спутник преступленья,

      Вселился в грудь его. Всю ночь

      В его больном воображеньи

      Вставал Христос. Напрасно прочь

      Он гнал докучное виденье,

      Напрасно думал он уснуть,

      Чтоб всё забыть и отдохнуть

      Под кровом молчаливой ночи:

      Пред ним, едва сомкнет он очи,

      Всё тот же призрак роковой

      Встает во мраке, как живой!

      Вот он, истерзанный мученьем,

      Апостол истины святой,

      Измятый пыткой и презреньем,

      Распятый буйною толпой;

      Бог, осужденный приговором

      Слепых, подкупленных судей!

      Вот он!.. Горит немым укором

      Небесный взор его очей.

      Венец любви, венец терновый

      Чело спасителя язвит,

      И, мнится, приговор суровый

      В устах разгневанных звучит…

      «Прочь, непорочное виденье,

      Уйди, не мучь больную грудь!..

      Дай хоть на час, хоть на мгновенье

      Не жить… не помнить… отдохнуть…

      Смотри: предатель твой рыдает

      У ног твоих… О, пощади!

      Твой взор мне душу разрывает…

      Уйди… исчезни… не гляди!..

      Ты видишь: я готов слезами

      Мой поцелуй коварный