Лафертовская маковница. Романтические повести XIX века. Василий Жуковский
Читать онлайн книгу.
что случай дал разнообразие его балу, пригласил замаскированных к танцам. Мазурка загремела, и венгерцы, попросив четырех дам сделать им честь украсить кадриль их, выиграли одобрение ото всех окружающих ловкостию и развязностию движений, новостью и благородством фигур. Наконец послышалась одушевленная живая музыка французского кадриля, и одна из масок, принадлежавшая, казалось, к толпе тех, которые воображают, что они все сделали для общества, если надели на себя пышный костюм, маска, безмолвно доселе стоявшая у стены, гордо завернувшись в бархатную, расшитую золотом епанчу [30], вдруг сбросила с себя ее на пол и легкою стопой приблизилась к графине Звездич, окруженной вздыхателями.
– Дозволит ли графиня незнакомцу иметь счастье танцевать с нею? – произнес испанец почтительно, прижав к груди берет свой, украшенный перьями и бриллиантами.
– Очень охотно, прекрасная маска, – вставая, отвечала графиня. – Новые знакомства нередко избавляют нас от скуки старых, и в этом отношении я уже вам обязана, – прибавила она, лукаво поглядывая на оставленную группу. – Впрочем, быть может, мы не совсем незнакомы друг другу?
– Я здесь чужестранец, графиня. Да если бы и не был им, все нашелся бы в большом замешательстве, боясь попасть в категорию старого знакомства и не имея дарований оправдать нового.
Алина вздрогнула от звука голоса и какого-то нежно-укорительного тона испанца.
– Вы обвиняете меня слишком поспешно, распространяя на всех слова, сказанные шутя, – отвечала она, – но полноте скрытничать: мне кажется, я могу подсказать вам имя ваше, – продолжала она, стараясь заглянуть под полумаску.
– Я не знал, что графиня в тысяче прелестей и добрых качеств имеет дар ясновидения… Я очень сомневаюсь, чтобы мое имя могло быть напечатано на золотом листе месяца: но во всяком случае позвольте избавить вас от усталости произносить его, – я называюсь дон Алонзо де Гверера е Молина е Фуэнтес е Риэго е Колибрадос…
– Довольно, слишком довольно имен в наказание за мое любопытство, но слишком мало к его удовлетворению. Итак, дон Алонзо, вы меня знаете?
– Какой смертный может похвалиться, что он знает женщину!
Танцы разлучили их, и им во все время не удалось сказать друг другу ничего, кроме самых обыкновенных вещей. Кадриль восхитил всех; игроки бросили карты, домино и шахматы; все стеснилось в любопытный круг около танцующих, и отовсюду слышалось: «Ah, qu’ils sont charmants! Ah, comme c’est beau cab!» [31] Особенно графиня и кавалер ее казались созданными, чтобы возвысить искусство и красоту один другого. Победа осталась за ними, – они пересияли все сопернические звезды, и любопытство узнать испанца возросло во всех до высшей степени, но более всех в прелестной графине. Провожая ее на место, посреди ропота зависти, одобрения и приветов, испанец снова просил «осчастливить» его на попурри – и снова получил согласие. Попурри и котильон [32] (которые сливаются
Епанча – верхняя одежда в виде плаща.
«Ах, как они милы! Ах, как это красиво!» (
Котильон – танец.