Педро Парамо. Равнина в огне. Хуан Рульфо
Читать онлайн книгу.
я увязался с ним, стараясь поспевать за его шагом. Наконец погонщик заметил, что я иду следом, и сбавил ход. После этого мы шли почти вплотную друг к другу, едва не соприкасаясь плечами.
– Я тоже сын Педро Парамо, – сказал мой спутник.
Пролетевшая над нами стая ворон огласила пустынное небо криками «кар, кар, кар».
Перевалив через холмы, мы спускались все ниже и ниже. Раскаленный воздух остался позади – теперь мы погружались в истинное пекло, где и продохнуть нельзя. Казалось, все вокруг застыло в ожидании.
– Жарко здесь, – заметил я.
– Да это еще что, – раздалось в ответ. – Вот погодите, доберемся до Комалы – уж там-то настоящая жаровня, почти как в преисподней. Скажу так: многие тамошние покойники, побывав в аду, возвращаются за одеялом.
– Вы знакомы с Педро Парамо? – осмелился спросить я, увидев в его глазах намек на дружеское расположение. – Каков он из себя?
– Злобный дьявол, – ответил погонщик и стегнул осликов, хотя особой нужды в том я не видел: они бодро трусили впереди, увлекаемые спуском.
В кармане рубашки, у самого сердца, я держал фотографию матери, от которой исходило тепло, будто она тоже обливалась потом. Это был старый снимок, обтрепанный по краям, единственный, что мне попался. Я нашел его в кухонном шкафу, в кастрюле с травами: листьями мелиссы, цветами кастиллы, веточками руты. С тех пор я хранил эту карточку, за неимением других. Мать не любила сниматься на камеру. Называла фотографии колдовскими фокусами. И действительно, на снимке было полно мелких дырочек, словно от иголки, и одна большая, в области сердца, куда мог пройти средний палец.
Эту-то фотографию я и взял с собой, решив, что по ней отец охотнее признает меня.
– Глядите, – сказал погонщик, останавливаясь. – Видите тот холм, похожий на кабаний мочевой пузырь? Так вот за ним лежит Медиа-Луна. Теперь повернитесь туда. Видите вершину того холма? Глядите хорошенько. А теперь повернитесь вон к той вершине, которую почти не видно – так она далеко. Это и есть Медиа-Луна, от края до края. Как говорится, насколько хватает глаз. И вся земля принадлежит ему. Тем не менее, матери рожали нас ублюдками, в нищете, хоть мы и сыновья Педро Парамо. А самое забавное: он же нас и крестил. С вами, наверное, произошла похожая история?
– Не помню.
– Ах ты, черт!
– Что вы сказали?
– Что мы пришли, сеньор.
– Да, теперь вижу. Но что это?..
– Кукушка-подорожник, сеньор. Так местные называют этих птиц.
– Нет, я спросил насчет поселения. Какой-то вид у него сиротливый, заброшенный. Будто здесь никто не живет.
– Так и есть. Здесь никто не живет.
– А как же Педро Парамо?
– Педро Парамо умер много лет назад.
В час подобный этому на улицах любого городка играют дети, наполняя криками послеполуденное марево, и даже черные стены сияют в желтых отблесках солнца.
По крайней мере, подобную картину я наблюдал вчера в Саюле в это самое время. Еще я видел летающих голубей, которые громко хлопали крыльями, словно стряхивая с себя