Она пришла, – он знал, что придёт – слишком жадна до жизни, – Смерть!

      – Займись со мной любовью!

      – Не могу!

      – Хочешь?!

      Посмотрела в глаза, посмотрела так, словно не расставались.

      – И да, и нет. – Честно сказал Джеррелл, Масарре.

      – Почему «нет»?

      Подняла руку, погладила по щеке.

      Странно он почувствовал себя… Захотелось сказать:

      – Я – неудачник! Я всё просрал!

      Посмотрел прямо в глаза.

      – У меня есть женщина, Масарра. Если потеряю её – вздернусь!

      Странно она посмотрела на него, – Смерть… С пониманием.

      – Если есть из-за чего – кого, вешаться, значит, ты – счастливый человек!

      Он рассмеялся, – ожесточённо, как утопленник.

      – «Счастливый человек»?!.. Я?!

      Она посмотрела на него очень ласково, сатана-Смерть.

      – Знаешь, что я поняла о людях? Они боятся, что их не простят – они не понимают: им всё равно никто ничего не простит!

      – Значит, всё можно!?

      – Если не страшно, что не простят…

      – Мне – страшно… Не простить себя!

      – Поэтому ты жалеешь себя!?

      Масарра не спрашивала.

      Джеррелл удивился.

      – Это не жалость.

      – Значит, рана, которая не зажила…

      – Как Ты всё понимаешь, чёрт побери!

      – Я хорошо понимаю людей, потому, что хорошо понимаю себя.

      Он смутился.

      – «Себя»?

      – Что для меня плохо, и что хорошо…

      – И что же?

      – Знаешь, что самое страшное для Человека – для людей?

      – Скажи.

      – Время.

      – А для тебя?

      – Одиночество.

      Они посмотрели друг на друга с тоской и болью.

      – Знаешь, что самое драгоценное для Любви? Понимание. Я понимаю Тебя, а Ты – меня… Понимание: я люблю – это мои крылья, – я летаю! Ты, есть…

      – Потому, что я, есть?! – Удивился Джеррелл.

      – Да. Любовь не подразумевает морали – для неё все равны!

      – «Морали»? – Вновь удивился он.

      – Боли.

      Масарра повела плечами.

      – Вам, людям, так трудно жить, потому, что вы ждёте некоей морали от любви и смерти… Вы ждёте, что мы будем мерить вас исходя из ваших, человеческих мерок! Но… вы для нас – одинокие голые сердца, не более.

      – Я понял! – Смутился Джеррелл.

      – Что ты понял? – Ласково улыбнулась она.

      – Не