Первый, второй. Артур Доля
Читать онлайн книгу.
Так пусть все катится прахом, пусть еще и обворуют, пусть все унесут!
Таким экстравагантным способом Дездемона проветривает квартиру, – довожу диалог до полного абсурда, чтобы на этом прервать.
Необычайная сговорчивость супруги, та решительность, с которой она согласилась подвести их к последней черте, словно только и ждала удобного повода, меня, как сторонника семейных ценностей, слегка уязвляет.
Скажи, ты бы смог поднять на меня руку? – не может успокоиться жена, будто и вправду сидит с нами за одним столом, запутала меня вконец.
Как тебе такое могло прийти в голову?
Смог или нет? – Близкий человек настаивает.
Что тут ответить?
Не знаю.
Как думаешь, что бы я сделала в ответ?
Пока я думаю, что бы она сделала, Раевский, проявляя терпение, ни во что не вмешивается, будто и в самом деле является ненужным свидетелем чужой семейной сцены; боится нарушить творческий процесс. Смотрю на Раевского.
– Затем проходит в большую комнату, – выдавливаю слова, словно зубную пасту из пустого тюбика.
– Шаги решительные, – уверенно добавляет Матвей, личным примером показывая, как надо действовать: без ложной рефлексии. – Выплескивает на мужа кипяток и бегом на лестничную клетку. Хлопает входная дверь.
Нет ничего надежней простых решений – не столько восхищаюсь решительностью Матвея, сколько злорадствую в адрес вездесущей жены, способной из пустяков создавать проблемы. Проблема, это когда за тобой гонится разъяренный супруг, а ты возишься с замком! Пробую представить, как бы действовала моя благоверная, обдав своего благоверного кипятком. Сразу рванулась к двери или помедлила? Молча бежала по коридору или с криком? Выскочив в одних тапочках и халате на лестничную клетку, хлопнула входной дверью или бросила нараспашку? Ринулась по лестнице вверх или вниз? Убедившись, что я не гонюсь следом, как себя повела?
– Два часа, сжимая в руках пустую чашку, Дездемона просидела на бетонных ступеньках между третьим и четвертым этажами. – Представил свою жену на лестничной клетке: скорее всего, она поступила бы именно так: сжимала чашку в ладонях, слегка наклонившись над нею, словно озябшие руки грела.
– Дальше попытка примирения, – командует Раевский.
– Два часа два существа по разные стороны двери просчитывали дальнейшие варианты, живописали будущее. Сначала с яростью, вплоть до убийства: она представляла, как бьет его обухом топора по голове, Отелло в этот момент душил жену подушкой.
– Пусть так.
– Но краски с каждой минутой блекли, вплоть до развода.
– С разводом тоже можно не спешить.
– Потом дверь квартиры открылась, и голова мавра, показавшись в проеме, сказала: «Заходи, ничего не сделаю».
– Больше он ее не бил, – решает за них режиссер.
Вот так бы за нас кто решал: бить – не бить, писать – не писать, быть – не быть. Впрочем, многие так и считают, что за них все решают. Я