Прощайте пацаны!. Валерий Николаевич Ковалев
Читать онлайн книгу.люблю – не дождуся.
Приди, милый, приди, милый, стукни в стену,
Ох, а я выйду, а я выйду, тебя встречу.
напевно доносятся из дома женские голоса, мужчины покуривают на лавке во дворе и неспешно беседуют.
– Так, где были? Чего делали? – интересуется двоюродный брат папки дядя Володя Резников. На войне был кавалеристом, дома на стене у него висит шашка.
– Ходили на домики, дядь Вов. Играли там в биток, говорю я.
– Ну и как? – попыхивает дымком дядя Женя.
– Выиграли тридцать копеек.
– Богато, – смеется папка.
– А вы в детстве играли в биток? – спрашиваю родителя.
– Нет, тогда была другая. Называлась пристенок. Первый игрок бил монетой по стене – та отлетала на землю. Второй старался ударить своей так, чтобы упала рядом. Если большим и средним пальцем руки мог покрыть их, забирал монету соперника себе.
– Интересно, – говорю я. – Надо будет попробовать.
На следующий день гулянка продолжается в новом доме дяди Вити Ануфриева. Строить его закончили в сентябре. Он самый большой и красивый на улице. С четырехскатной крышей, верандой, подвалом под ней и четырьмя комнатами, не считая кухни.
Родни становится больше: приходят братья тети Сони с женами и сыном Валеркой, годом моложе нас с Юрцом. За столом мы особо не задерживаемся и, прихватив самокат, поочередно катаемся на дороге, эта часть улицы заасфальтирована.
Самокат внукам сделал дедушка Никита, один на всех. Он деревянный, с поворачивающимся рулем, вместо колес подшипники. Если разогнаться, катится быстро и далеко. Поочередно доезжаем до конца улицы и обратно, а потом меняемся.
Когда надоедает, оттаскиваем самокат к Ануфриевым, прихватываем из дедушкиной мастерской несколько больших гвоздей и направляемся вчетвером к железнодорожному переезду. Примерно в это время со стороны Дебальцево на Ворошиловград должен идти паровоз с гружеными углем вагонами.
Выбрав подальше от будки дежурного удобное место, взбегаем на насыпь, каждый укладывает свой гвоздь на блестящие рельсы и возвращается назад. Ждем долго, наконец, далеко в степи возникает столб дыма, затем появляется железнодорожный состав, проносящийся мимо. Когда миновав переезд удаляется, и стихает звон стыков, мы снова карабкаемся на насыпь и забираем еще горячие, тонкие пластинки.
– Да, рассматривает свою Юрец, – всмятку! Это ж надо, какая сила!
После этого, раскинув руки, ходим по рельсам (кто дальше) боремся на траве, и в первых сумерках возвращаемся обратно. Гости, тепло прощаясь, уже расходятся, а жалко. Хороший был праздник.
В следующее воскресенье мы с мамой идем в поселок. Наша улица окраинная, он дальще. Поселок большой, и мне очень нравится.
За последними уличными домами слева высокий рыжий террикон старой шахты, ее в войну взорвали немцы, справа, на пригорке, конный двор. Там живут несколько десятков лошадей, под навесами стоят мажары* с бричками и телеги. Рядом длинный, здоровенный стог сена.
Через