Первый человек в Риме. Колин Маккалоу
Читать онлайн книгу.
возвращаюсь в таблиний и свою спальню, – объявил он. – В конце концов, теперь, когда Липкий Стих помер, я – ближайший наследник Клитумны, почти сын.
Он бросил иллюстрированные свитки в ведро и сжег их. С искаженным от омерзения лицом он жестом пригласил Никополис, которая стояла на пороге кабинета.
– Полюбуйся! В этой комнате нет ни пяди чистого, не липкого пространства!
Кувшин медового вина стоял на бесценной консоли из цитрусового дерева. Подняв кувшин, Сулла увидел липкие пятна, въевшиеся в древесину среди изящных завитушек. Процедил сквозь зубы:
– Что за таракан! Прощай же, Липкий Стих!
И швырнул кувшин в открытое окно на колоннаду перистиля. Но кувшин пролетел дальше и разбился на тысячу осколков о цоколь «любимой» статуи Суллы – Аполлона, преследующего Дафну. Огромное пятно густого вина разлилось по гладкому камню и длинными струйками стало стекать на землю.
Метнувшись к окну, Никополис захихикала.
– Ты прав, – сказала женщина. – Сущий таракан!
И послала свою маленькую служанку Бити помыть пьедестал и вытереть тряпкой насухо.
Никто не заметил следов белого порошка, приставшего к мрамору, потому что мрамор был тоже белый. Вода сделала свое дело: порошок исчез.
– Я рада, что ты не попал в саму статую, – сказала Никополис, сидя у Суллы на коленях. Оба смотрели, как Бити отмывает скульптуру.
– А мне жаль, – сказал Сулла, но вид у него был очень довольный.
– Жаль? Луций Корнелий, эти восхитительные краски статуи были бы испорчены! Хорошо, что цоколь каменный и не раскрашен.
Верхняя губа Суллы вздернулась, обнажив зубы.
– Ох! Почему так получается, что меня всегда окружают безвкусные дураки? – воскликнул он, сталкивая Никополис со своих колен.
Пятно исчезло полностью. Бити выжала тряпку и вылила воду из таза на анютины глазки.
– Бити! – крикнул Сулла. – Вымой руки, девочка, очень хорошо вымой! Неизвестно, от чего умер Стих, а он очень любил медовое вино. Давай, иди!
Вся засияв от счастья, что Сулла заметил ее, Бити ушла.
– Сегодня я увидел очень интересного молодого человека, – сказал Гай Марий Публию Рутилию Руфу.
Они стояли возле храма Теллус-Земли в Каринах – одном из самых богатых кварталов Рима, по соседству с домом Рутилия Руфа. В этот ветреный день здесь приветливо светило солнышко.
– Здесь солнца больше, чем в моем перистиле, – заметил Рутилий Руф, подводя своего гостя к деревянной скамье возле просторного, но обветшалого храма. – Исконными древними богами пренебрегают в наши дни, особенно моей дорогой Теллус, – продолжал он. – Все нынче бьют поклоны Великой Матери Азийской и забыли, что Риму лучше бы молиться своей собственной Земле!
Гай Марий заговорил о своей встрече с интересным человеком, чтобы предотвратить угрожающую ему проповедь об исконных римских богах – самых древних, самых призрачных и таинственных. Прием сработал. Рутилий