Бен-Гур. Льюис Уоллес
Читать онлайн книгу.
Райской горы, освещенный красноватыми лучами заходящего солнца.
Пока она смотрела туда, из толпы выбрался мужчина и, остановившись рядом с осликом, повернулся, сердито нахмурив брови. Назаретянин заговорил с ним:
– Поскольку я и сам тот, кем ты мне кажешься, добрый человек, сын Иудеи, – могу я узнать у тебя причину такого столпотворения?
Незнакомец резко обернулся на его голос, но, увидев смиренную наружность Иосифа, услышав его низкий голос и медленную речь, приветствовал того поднятием руки и ответил:
– Мир тебе, рабби! Я тоже сын Иудеи и отвечу тебе. Я обитаю в Бет-Дагоне, который, как ты знаешь, считается землей колена Дана.
– И находится на дороге, ведущей из Яффы в Медину, – добавил Иосиф.
– А, так тебе приходилось бывать в Бет-Дагоне, – воскликнул мужчина, и выражение его лица еще больше смягчилось. – Да, мы, иудеи, странники хоть куда! Уже много лет я не видел вод родного Евфрата, которому дал имя отец наш Иаков. Лишь когда нам было повсюду объявлено, что все евреи должны быть переписаны по месту своего рождения… Вот почему я здесь, рабби.
Лицо Иосифа напоминало бесстрастную маску, когда он произнес в ответ:
– И я пришел сюда для того же – вместе со своей женой.
Незнакомец бросил взгляд на Марию и ничего не сказал. Она в этот миг смотрела на голую вершину Гедора. Лучи солнца позолотили ее обращенное ввысь лицо, оттенив фиалковую глубину глаз; слегка приоткрытые губы ее трепетали от желания, которое не могло быть обращено к смертному. На несколько мгновений красота ее лишилась всего земного: она стала тем существом, которое по нашим представлениям может сидеть только рядом с небесными вратами, преображенное светом Небес. Взору бетдагонита предстал оригинал той, кто столетия спустя явился гениальному взору Рафаэля и обессмертил его.
– Так о чем это я говорил? А, вспомнил. Я хотел сказать, что, услышав про повеление прийти сюда, поначалу рассердился. Но потом подумал про наш старый холм и про город, вспомнил долину, спускающуюся к струям Кедрона, виноградники и сады, пшеничные поля, неизменные с дней Вооза и Руфи, знакомые горы – Гедор, Гибеан и Мар-Элиас – те самые, которые во времена моего детства защищали меня от мира; и я простил тиранам и пришел сюда – я сам, и Рахиль, моя жена, и Дебора с Мелхолой, наши розы Шарона.
Мужчина снова замолчал, бросил взгляд на Марию, которая в этот момент смотрела на него и слушала. Затем он произнес:
– Рабби, почему бы твоей жене не пойти к моей? Она сидит вон там с нашими детьми у поворота дороги. Могу сказать тебе, – с этими словами он повернулся к Иосифу и уверенно продолжал, – говорю тебе, караван-сарай переполнен. Бесполезно просить пристанища там.
Иосиф принимал решения столь же медленно, как и обдумывал их; поколебавшись, он наконец произнес:
– Ты очень любезен. Найдется