Жить танцуя. Александр Гиршон
Читать онлайн книгу.
пункт, в котором сходится ряд направлений работы с телом-сознанием, звучит так: тело и сознание неразделимы. Часто используется более мягкая версия того же утверждения: тело и сознание взаимосвязаны. Но я настаиваю на более принципиальной точке зрения: не просто «взаимосвязаны», а «неразделимы». Иногда я называю её позицией ультимативного холизма. Отсюда вытекает один из парадоксов интегрального танца: мы изначально исходим из холистической позиции и ведем к большей целостности. Многие танцевальные терапевты согласны с этой позицией: тело и сознание – действительно части единого процесса.
Что это значит? У любого проявления живого человека, как бы он себя ни предъявлял, всегда есть телесная репрезентация. Всё, что мы переживаем, думаем, решаем, воплощается телесно. Мозг является частью тела – это банальное, но важное понимание.
Какой вывод из этого следует?
Когда человек предъявляет себя, рассказывает свою историю, выражает свои чувства, мы всегда смотрим: а как он проявляет себя на телесном уровне? На уровне мимики, на уровне мелких жестов, смены позы, изменения тонуса, интонаций голоса. Как его или её речь связана с телесным предъявлением себя?
Ещё один из частых вопросов, который мы задаем, особенно в терапевтическом контексте: если человек находит свое особое движение, свое двигательное проявление – про что это для него? На тело и сознание мы изначально смотрим как на целое. И даже если человек говорит, что у него разорван контакт с телом, перед нами всё равно находится целый человек. Просто в субъективной, внутренней реальности он переживает некую разделенность. Разделенность мы будем понимать в контексте развития, как часть ещё большей целостности. И мы наблюдаем: а где у него повышенный уровень напряжения? Где меньше чувств и ощущений? Как мы можем изменить эту ситуацию на телесном уровне? В чем препятствие? И вместе с ним исследуем, как это происходит и что можно с этим сделать.
Через освоение определённых качеств движения мы можем достраивать, возвращать утерянные где-то части себя. Или взращивать качества, у которых не было шанса развиться из-за обстоятельств личной истории. Допустим, умение говорить «нет», умение отстаивать свою точку зрения и границы. Или, наоборот, умение слушать и подпускать человека, умение находить нужную дистанцию в отношениях. Раньше это регулировалось кем-то вовне, обстоятельствами или авторитетами, а не самим человеком; когда же он приобретает способность создавать другие формы своего танца с жизнью, он занимает позицию «авторства»: я могу это регулировать. Я могу говорить: «Мы не будем общаться таким образом». Я могу приближаться и удаляться. Но я не просто это делаю – важно, что это действие, которое я действительно проживаю и присваиваю себе. Я совершаю это действие всем собой: телом, чувствами, с ясным намерением и ясным пониманием зачем. И это осваивается телесно.
Следующий момент, не менее значимый: всё происходящее с человеком мы рассматриваем