Возвращение в Атлантиду. Андрей Дорофеев
Читать онлайн книгу.
Атлантида… Кажется… Ах, да».
Острие стека коснулось глины и начало выводить пиктограммы.
«Взметнулись столпы воды и закипело море… Крики над водой.. Нет, крики над водой опустим…»
Перед Кетланом, волхвом, магом и звездочётом в одном лице, а также единственным умевшим писать мудрецом ближайших поселков Западной земли, стояла двоякая задача. С одной стороны, у плеча его стоят незримые духи предков, царей, жрецов и великих воителей, которые молчаливо указуют ему оставить их деяния для почитания благодарными потомками. С другой стороны, терракотовая глина добывается Макитири десятью часами ходьбы с двумя тяжеленными торбами на плечах, и сколько проклятий обрушивается на голову верховного жреца селения Тиахуанако, ведает одна Оз. С той же другой стороны, хранилище глиняных табличек с вехами позора и величия и так уже забито и требует краткости изложения.
Кетлан уважал и боялся проклятий мальчишки к атлантской Оз, которую боялись полмира даже после того, что произошло. А также боялся, что духи предков не будут удовлетворены двухсловным описанием победоносной битвы, которую они готовили три года. Сидя теперь перед своими вечными коричневыми табличками, он пытался найти золотую середину.
«Крики над водой опустим… Ага, вот… И выпустила Оз перед кончиною своей на плечах детей своих, упреждённых о гибели матери… Сына одного царского, да сына второго царского, крепостью своею железного… Много. Пишем просто: Выпустила железного воина. Так. Оставшись в бренных телах своих, по воле волн корабль немалый… Куда они пошли, сказал вестник?»
Кетлан потер переносицу, пытаясь вспомнить, куда, как рассказывал ему вестник, они направили свой путь, но не вспомнил. Как из памяти вышибло.
«Ладно. В море атлантическом не стало покоя, собирает Посейдон жатву свою, а внуков на грудь мощную заберёт и подавно. Пишем: Направили путь свой на северную сторону».
Кетлан довольно распрямился. Не он ли властитель судеб великих? Но тут же, испугавшись мысли, согнулся обратно. Теперь он начал мучительно вспоминать, был ли у Тритона третий сын и говорил ли вестник что-нибудь о нём. Кетлан решительно не помнил. С другой стороны, у Кетлана было чёткое представление, что у царей должно быть три сына. Вот у него самого три сына, например. У родича Макитири, Ганауко, вождя прибрежного племени ловцов жемчуга, тоже три сына. Два сына, третья дочь. Неважно. К тому же царя как зовут, или звали? Звали Тритон, а это чётко указывает, что у него должно быть три сына.
«Что же делал третий сын? Он должен был последовать воле отца. Хорошо. Так и пишем: Третий сын последовал за ними».
Вот теперь история была полна и правдоподобна, и Кетлан почувствовал удовлетворение от хорошо и с небольшими затратами проделанной работы. Ему жутко захотелось нектара, но оставалось дописать заверение. Кетлан собрался с силами и снова склонился над столом.
«Сим заверяю, коленопреклонённый перед мудростью времен