Почему нам трудно поверить в Бога?. протоиерей Александр Мень
Читать онлайн книгу.
встретили человека, которого вы любите, а вам разрешают беседовать с ним только через стекло, вы не можете даже прикоснуться к нему. Сразу чувствуется изъян, ущербность.
Мы всегда выражаем все свои чувства, и глубокие, и поверхностные. И все это рождает установившиеся бытовые обряды: поцелуи, рукопожатия, рукоплескания, все что угодно. Более того, обряд служит для поэтизации, украшения наших эмоций.
Скажем, человека, который стоит над гробом, может охватить ужас, он может прийти в состояние, близкое к помешательству. Но вот начинается обряд оплакивания. Сейчас уже, правда, редко бывает, но в деревнях в Сибири я встречал такие вещи. Женщина стоит и причитает, так, как причитал ее мать, ее бабка… Я наблюдал, как этот речитатив, это пение не гасили ее эмоции, а просветляли, делали совсем иными. Если кто из вас бывал на церковном отпевании – хотя это у нас и не всегда красиво совершается – но все равно это совсем иное, чем когда человека просто несут, а потом куда-то засовывают, и все. Во время отпевания вдруг что-то снимается, эмоции поднимаются ввысь. Вот что такое обряд.
Кроме того, обряд объединяет людей. Люди пришли в церковь помолиться, они вместе встали на колени. Это состояние души охватывает всех. Конечно, есть люди, которым это как бы не нужно. Но я таких не встречал. На самом деле, если вера пронизывает их жизнь целиком, по-настоящему, то для них это необходимо. Другое дело, что обряд менялся, что с течением веков он неоднократно трансформировался. Скажем, сейчас в Африке литургию совершают при звуках тамтамов, чуть не танцуя, а где-нибудь в протестантских странах крайне упрощенное богослужение. Причина – другая психология.
Я рассказывал, по-моему, как один мой знакомый писал мне из Парижа, что, вернувшись после долгого отсутствия во Францию, решил пройтись по соборам. И когда он осматривал их, он вдруг понял, что они брошены, как будто здесь живет уже другое племя, исповедующее другую религию. Гигантские готические алтари пустуют. И где-то в углу собравшиеся группы верующих на маленьких столиках совершают по-французски литургию. А вся эта средневековая помпа никого уже больше не интересует. Она не нужна. Туда собираются на похороны президента или что-нибудь в этом роде. Наступила иная фаза в религиозном сознании. И тем не менее обряд из жизни не ушел. Наиболее упростили его баптисты, но, если вы пойдете к ним на собрание, вы увидите, что элементы обряда все равно у них остались.
Только не надо, я еще раз повторяю, путать главное, существенное, с второстепенным. Вот из-за этой путаницы возникает церковный формализм. Он очень много принес бедствий вообще Церкви и в частности Русской Церкви. Вы знаете, что в XVII веке от нее откололась наиболее активная, наиболее энергичная масса людей, может даже ядро церковной массы, только на том основании, что люди крестились не так. Этим самым Русская Церковь была надолго расшатана, обескровлена. Раскол старообрядчества сказался даже в XX веке. Потому что наиболее сильные люди ушли из Церкви. Почему? Они решили, что основа христианства заключается в этих