Темное Дело. Алексей Доброхотов
Читать онлайн книгу.
прочь мощными запахами дешевой парфюмерии.
На третий день своего пребывания Иван Моисеич выдвинул идею натянуть на окно москитную сетку и обзавестись берушами. Его удивило то полное равнодушие, с каким встретили это предложение сопалатники. Однако, он настоял на том, чтобы Соня принесла все необходимое и наняла кого-нибудь, кто сможет произвести необходимые действия по установке. Деятельная супруга отыскала где-то в глубине больницы подсобное помещение с обитающим в нем плотником, внешне напоминающего одичавшего на острове матроса. Тот за малую толику соизволил согласиться осуществить «идиотский каприз больного» и вскоре, громыхая сапогами, влез на подоконник вооруженный страшного вида молотком.
– Вот! – победно воскликнула дежурная сестра, когда сетка заняла положенное ей место, и плотник покинул палату, – Теперь и мух будет меньше.
И это была сущая правда. Потому, что помимо ночных комаров, вездесущие мухи весело носились по палате круглые сутки.
– Замордовали аэровафли, – согласился с ней один из пациентов – молодой рабочий по имени Федор.
Если судить по характерным следам на его лице и нескольким сломанным ребрам, он пострадал от невоздержанности многочисленных оппонентов в жарком диспуте по демографическому вопросу. Иван Моисеич с филологическим удовольствием старался понять и запомнить многие слова из его чрезвычайно сдобренного молодежным жаргоном лексикона. Именно от Федора исходила основная агрессия против Василия, направленная на прекращение присутствия грязного бомжа в одной с ним, работягой, палате.
После того, как в розетке стараниями Ивана Моисеича затеплился фумигатор, а его уши оказались опломбированы спасительными берушами, ночи стали проходить значительно спокойнее. Хотя на поведении соседей это ничуть не отразилось. Они по-прежнему предпочитали прятаться под одеялами. Видимо, сказывался выработанный условный рефлекс.
Самым старшим среди больных считался Егор Петрович, пожилой слесарь с одного из крупных заводов. Ему во время очередной поломки станка отхватило три пальца на правой руке. Его койка стояла возле окна слева, напротив Василия, и из всех травматиков он находился в наиболее привилегированном положении, так как мог свободно перемещаться. Но Егор Петрович большую часть времени проводил возле телевизора, просматривая все передачи подряд без разбору, не обращая особого внимания на то, что происходило в палате, и не докучая никому своими разговорами и жалобами.
Чего нельзя было сказать о соседе напротив, слева от двери. Тот не упускал случая навязать каждому свое общение. Все в палате звали его не иначе как Афоня. Он относился к той части безработного населения, которая к труду особенно не стремится, промышляет случайными заработками и питает неискоренимую страсть к алкоголю, от коей, видимо, и пострадал, получив многочисленные