22 дня в «Барбаре». Виталий Штольман
Читать онлайн книгу.
это?
– Загадками он говорит. В долг не дает. Еще скажи, что и не пьешь?
– Прям. Пью. Правда поменьше сейчас. Желудок иногда барахлит.
– Ну хоть тут ты как все. А-то навеивались мысли, что ты из этих…
– Из каких-таких это этих?
– Ну этих…
– Не понимаю, о чем ты!
– Денег не дашь, то есть?
– В долг?
– В долг!
– Ладно, достал, сколько тебе надо?
– Рублей пять.
– Сколько? – Зенки мои чуть не выпали от такой дерзости.
– Рублей пять, – вообще не реагируя, ответил Афоня.
– Тебе тут не платят?
– Платят, но мало. А я свою Масечку хочу в ресторан хороший сводить. Она растает и вернется ко мне.
– А что ушла?
– Не важно. Ты денег мне дашь?
– В долг?
– В долг!
– Могу железный пятак только дать, гол, как сокол. На последние сигареты купил.
– А чего ты мне голову, тогда канифолишь?
– Так думал, может, трагедия у тебя какая и суетнуть чего…
– Вообще-то трагедия.
– С бабой поругаться – это не трагедия.
– Что ты вообще понимаешь в женщинах?
– То, что женщина частенько делает омлет из мозга мужика, а затем забористо поливает кетчупом и майонезом, берет в руки блестящие глянцем нож, да вилку и приступает к трапезе, смакуя всеми фибрами души.
– Чего-о-о-о? Какой еще омлет?
– Из мозга.
– Странный ты. О женщинах тут что-то мусолит, а у самого даже кольца нету на пальце?
– Было.
– Вот видишь?
– Что?
– Ничего!
– Неудачник ты, Виталя! – Афоня ушел в закат, оставив меня наедине с пивом, кальмарами, орешками и жаждущими.
– Прекрасно! – пролетело в моей голове. – Я еще и неудачник! Ну и народец пошел…
Осмеивание сакральных вещей для одних является смыслом жизни для других. Так и живем. Люди со взорванными пердаками бьют шибко умных. Когда-нибудь и мне за это достанется, чего побаиваюсь, но не настолько, чтобы бросить об этом писать. Я – обычный человек с теми же самыми потребностями, что и все остальные, правда есть одно «но» в виде чистого понимания дерьма, что нас окружает. Иногда кучу стоит обойти, а не вляпаться в нее всей ступней, как это делают иллюзорные мазохисты, верящие…да непонятно, во что они верящие. Фекальный идол, выданный за конфетку, вот культ масс, ссущих в уши самим себе. От этого грустно и одновременно весело. Только смех этот с мертвецким холодом косы старой бабки в мантии, что придет тогда, когда ее совсем не ждут.
Поначалу в «Барбаре» мне даже нравилось. Я представлял себя спасителем чьих-то заблудших душ, что изнемогают от жажды в пятницу вечером. Есть люди, достойные романов или легенд, эти же не заслуживали даже частушки, хотя изредка среди них кто-то тянул на очерк, единицы – на рассказ. Средние люди, ни дать, ни взять. Одни приходили, забирали пакеты с полторашками и брели в свои норы, другие же оставались на трех столах для стоячих, прикованных здоровенными цепями к торчащей из земли арматуре. Последние были невыносимы.