Отвертка. Илья Стогоff
Читать онлайн книгу.
освещал ход судебного процесса над Жилем де Ре, маньяком-убийцей, прообразом Синей Бороды, казненным святой инквизицией в пятнадцатом веке.
Как вам материальчики?
– Я слушаю.
– Кирилл? Это Стогов. Как дела?
– Чего ты хотел?
– Ты не занят?
В трубке слышались голоса. Может быть, опять пьет свой джин. А может, действительно занят. Например, берет интервью у аквалангиста, отыскавшего Атлантиду.
– Слушаю тебя внимательно.
– Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь слышал про тибетскую экспедицию Вэ Эс Кострюкова? Тысяча девятьсот двадцать восьмого – тридцать второго годов?
– Никогда не слышал.
– Никогда?
– В чем проблема? Решил податься в востоковедение?
– К кому бы мне по этому поводу обратиться?
– Что тебе конкретно нужно?
– Этот Кострюков привез из экспедиции текст. Мне бы хотелось его перевести.
– А что за язык?
– Понятия не имею. Не английский, это точно. Английский я бы узнал. Что-то вроде иврита… или санскрита. Странные такие загогулинки…
– Экспедиция была тибетская?
– Тибетее не бывает!
– Раз экспедиция тибетская, значит, это что-нибудь буддийское… тохарское… Запиши, я тебе телефон одного дядьки дам… Сейчас… записываешь? Толкунов Александр Сергеич. Профессор восточного факультета университета.
– Дядька умеет говорить по-тохарски?
– Дядька за две минуты чего хочешь переведет с любого из тамошних языков. Мужик своеобразный… в общем… э-э-э… сам увидишь. Привет ему передавай.
– Спасибо. Большое. Век не забуду.
Я снова покрутил диск.
– Университет? Здравствуйте. Скажите, а мог бы я поговорить с господином Толкуновым?
На том конце ответили, что мог бы. Я передал профессору привет от Кирилла. Профессор заверил меня, что приятели Кирилла Кирилловича – его приятели. Интерес прессы к проблемам тибетологии был встречен им с пониманием и почему бы в самом деле нам не встретиться прямо сегодня?
Прежде не известный мне восточный факультет располагался там же, где и филфак, – на Университетской набережной. Я надел куртку и, стараясь не попадаться на глаза знакомым, выскользнул из Лениздата.
Тратиться на такси не хотелось. Переться под дождем на другой берег Невы хотелось еще меньше. Я дошагал до Невского и втиснулся в подъехавший троллейбус.
От стоявших вокруг граждан пахло мокрыми куртками. Сквозь неплотно задвинутые стекла в салон залетали холодные брызги. У притиснутой вплотную ко мне женщины по щекам текла тушь и ко лбу прилипли мокрые пряди иссиня-черных волос.
Осень… Слякотная петербургская осень. Черт бы ее побрал.
Этот дождь не кончится никогда. Он будет лить до тех пор, пока серая Нева не выйдет из берегов и не понесет свои мутные воды по узким центральным улочкам. Топя редких пешеходов и запросто сковырнув с постамента зеленого Медного всадника.
Этот город уйдет на дно. Туда,