Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2. Михаил Полторанин
Читать онлайн книгу.
Церковью. Хотя Синодальная комиссия по канонизации буквально штампует «святых». Только за период с 1989 по 2011 годыкомиссия под председательством Ювеналия причислила к лику святых РПЦ 1866 «подвижников благочестия».
Полюбопытствуйтесь, читатель, списками тех, кому мы должны подражать в своей жизни. Богатый материал для раздумий.
Ну а второй обещанный эпизод – по времени ближе к нам. Изложу его предельно кратко.
Веками призывала Церковь своих прихожан молиться за здравие царских семей. И Николай Второй, божий помазанник, почитался как стержень, который скрепляет Россию.
А правовые акты страны рассматривали царя в качестве главы Церкви – она была подчинена государству – «имеющего верховное право защищать и хранить догматы «господствующей веры…»
И вот произошла туманная история – император якобы отрекся от престола. И передал власть Временному правительству. Почему в Пскове? Почему под «конвоем»? Даже сегодня напечатанный на машинке текст «отречения» на листке походной бумаги, где внизу подпись карандашом «Николай», обведенная кем-то ручкой, больше похож не на документ – на фальсификацию.
А тогда сразу распространился слух о заговоре против Николая, устроенном Англией и высшими русскими генералами, недовольными прогерманской политикой царицы с окружением.
Положение требовало от Церкви не спешить, тщательно «принюхаться» к ситуации. Но тот самый церковный истеблишмент, расталкивая друг дружку локтями, побежал с поклонами к захватившим командный пункт России. Этот истеблишмент просто-напросто слил императора в унитаз, признав легитимной власть переворотчиков. И уже 4 марта Синод на своем заседании выразил благодарность Временному правительству и приветствовал новую эпоху в истории Церкви.
Свергнутый царь уже не мог бороться за свое возвращение на престол – это бы воспринималось как антигосударственная деятельность против законной власти.
Я не раз слышал от членов Синода, что РПЦ политикой не занимается. Да, это так. Все это действительно не политика. Это политиканство.
Хочу оговориться, читатель, что вспоминаю о неудачах РПЦ и, скажем так, нелучших поступках ее иерархов без малейшей тени злорадства. Просто в любом разговоре о них, как и в разговоре о начальствующих особах светской власти, не обойти закона бытия: как живут, так и слывут.
Я православный и поеживаюсь, когда моя Церковь подвергается критике с позиций чисто обывательских: у кого-то из священнослужителей на руке дорогие часы, у кого-то вызывающие по дороговизне машины. За этим, мне кажется, иногда присутствует чье-то желание ущипнуть Православие.
Висюльки появляются и исчезают вместе с теми, кто приходит и уходит. Бездонные поповские карманы – тоже, надеюсь, явление временное, вызванное общей эпидемией стяжательства. А Церковь как общественный институт была, есть и будет.
И от ее внутренней энергии зависит психологическая настроенность части нашего общества. Поэтому говорить о Церкви