Что же связывает стихии между собой, если не брать в расчет поэтическую метафору Эмпедокла, писавшего о естественном стремлении корней растений сплетаться в гармоничном росте подобно смешению красок? В поисках ответа на этот вопрос Аристотель (384–322 годы до н. э.) взялся за разработку единой теории, объясняющей физику и метафизику сил, которые движут Вселенную и придают ей связность. Согласно его гипотезе, природу пронизывает оживляющая материю мировая Душа – психе (греч. ψυχή, лат. anima), проявляющаяся в физическом смысле как Дух – пневма (греч. πνεῦμα, лат. spiritus, «дыхание»), осязаемая сила, которая вдыхает жизнь во всё сущее и функционирует в буквальном смысле как пневматический двигатель, вырабатывая энергию и взывая к жизни божественным дыханием Мировой души.

      Итак, у древних греков появилась общая теория мироустройства. Но как же тогда ответить на вопрос, что скрепляет физическую материю? Если смешать воду с землей, получится грязь, но такая связь будет недолгой: субстанция неизбежно высохнет, снова распавшись. Тем не менее в мире существуют и различные вязкие жидкости вроде оливкового масла, дегтя и, если уж на то пошло, битума, пузырьки которого поднимаются из глубин битумного озера, – не говоря еще о ртути, фантастическом, причудливом жидком металле! Какова первопричина любопытной маслянистой вязкости этих субстанций, позволяющей им пребывать в жидком состоянии стихии воды и сохранять при этом связность твердого тела, земной стихии? Каким образом эти вещества поддерживают свою вязкую стабильность, не распадаясь на отдельные