В то же самое время в другом далеком мире.

      – Этот мерзавец отказал! – воскликнула Лауриэль, входя в залу.

      – Что? Кто?

      – Бог, который поставил ловушку в том мире, куда выбросило Всеволода. Ас-с-саф говорит, что как только он услышал, о ком идет речь, то пришел в ярость.

      – Ха! – воскликнула Ллос. – Я же говорила! Ас-с-саф, ты ведь меня слышишь? Я знаю, что слышишь. Предложи этому упертому барану сделку. Мы забираем свое родное и любимое чудовище, а он нам платит за это. Иначе оставляем Всеволода шалить в его песочнице, пока он ее всю не разнесет. Ну и про то, что он тут учудил, кратенько намекни. Сколько на его руках убитых богов, в том числе безвозвратно.

      – Думаеш-ш-шь? – спросила появившаяся фигура высокой, стройной и красивой женщины, которая выделялась медной кожей и вертикальными зрачками миндалевидных глаз.

      – Если этот бог в ярости, значит, наш малыш его уже за жопку разок цапнул. А он, поверь, такая зараза, что даже мне приходилось применять все свое коварство, чтобы удерживать его в повиновении. И то – регулярно давила грубой силой.

      – Так-х-х-ой дерс-с-с-ский?

      Ласселинда мечтательно улыбнулась:

      – Настолько дерзкий, что я чуть сама не вышла за него замуж, плюнув на все и всех. И даже на то, что я была богиней, а он – смертным. Поверь, я пряталась от него, чтобы не сорваться. Я хотела пойти войной на всех и вся, чтобы заполучить его. Если надо – снизойти до состояния смертной. Даже у отца своего покойного я грезила выторговать после того, как все закончится, его душу, чтобы возродить… И жить с ним…

      – Он был бы сломан, – заметила Индилаир.

      – Знаю, – враз потускнев, произнесла Ласселинда. – Знаю… Но я цеплялась за любую надежду.

      – А почему не могла отказать отцу?

      – Я дала клятву. Я не могла отказать… Просто не могла… Ненавижу клятвы!

      Ас-с-саф едва заметно загадочно улыбнулась.

      Остальные как-то потупились, не зная,