Тихий Дон. Книга 1. Михаил Шолохов
Читать онлайн книгу.
мы ноне шатанем рыбы.
Вышли на баз. На размякшую землю густо лил дождь, пенил лужи, потоками сползал к Дону.
Григорий шел впереди. Подмывало его беспричинное веселье.
– Гляди, батя, тут канава.
– Эка темень-то!
– Держись, Аксюша, при мне, вместе будем в тюрьме, – хрипло хохочет Малашка.
– Гляди, Григорий, никак, Майданниковых пристань?
– Она и есть.
– Отсель… зачинать… – осиливая хлобыстающий ветер, кричит Пантелей Прокофьевич.
– Не слышно, дяденька! – хрипит Малашка.
– Заброди, с богом… Я от глуби. От глуби, говорю… Малашка, дьявол глухой, куда тянешь? Я пойду от глуби!.. Григорий, Гришка! Аксинья пущай от берега!
У Дона стонущий рев. Ветер на клочья рвет косое полотнище дождя.
Ощупывая ногами дно, Григорий по пояс окунулся в воду. Липкий холод дополз до груди, обручем стянул сердце. В лицо, в накрепко зажмуренные глаза, словно кнутом, стегает волна. Бредень надувается шаром, тянет вглубь. Обутые в шерстяные чулки ноги Григория скользят по песчаному дну. Комол рвется из рук… Глубже, глубже. Уступ. Срываются ноги. Течение порывисто несет к середине, всасывает. Григорий правой рукой с силой гребет к берегу. Черная колышущаяся глубина пугает его, как никогда. Нога радостно наступает на зыбкое дно. В колено стукается какая-то рыба.
– Обходи глубе! – откуда-то из вязкой черни голос отца.
Бредень, накренившись, опять ползет в глубину, опять течение рвет из-под ног землю, и Григорий, задирая голову, плывет, отплевывается.
– Аксинья, жива?
– Жива покуда.
– Никак, перестает дождик?
– Маленький перестает, зараз большой тронется.
– Ты потихоньку. Отец услышит – ругаться будет.
– Испужался отца, тоже…
С минуту тянут молча. Вода, как липкое тесто, вяжет каждое движение.
– Гриша, у берега, кубыть, карша. Надоть обвесть.
Страшный толчок далеко отшвыривает Григория. Грохочущий всплеск, будто с яра рухнула в воду глыбища породы.
– А-а-а-а! – где-то у берега визжит Аксинья.
Перепуганный Григорий, вынырнув, плывет на крик.
– Аксинья!
Ветер и текучий шум воды.
– Аксинья! – холодея от страха, кричит Григорий.
– Э-гей!! Гри-го-ри-ий! – издалека приглушенный отцов голос.
Григорий кидает взмахи. Что-то вязкое под ногами, схватил рукой: бредень.
– Гриша, где ты?.. – плачущий Аксиньин голос.
– Чего ж не откликалась-то?.. – сердито орет Григорий, на четвереньках выбираясь на берег.
Присев на корточки, дрожа, разбирают спутанный комом бредень. Из прорехи разорванной тучи вылупливается месяц. За займищем сдержанно поговаривает гром. Лоснится земля невпитанной влагой. Небо, выстиранное дождем, строго и ясно.
Распутывая бредень, Григорий всматривается в Аксинью. Лицо ее мелово-бледно, но красные, чуть вывернутые губы уже смеются.
– Как оно меня шибанет на берег, – переводя дух, рассказывает она, – от ума отошла. Спужалась до смерти! Я думала