Иван Крылов – Superstar. Феномен русского баснописца. Екатерина Лямина
Читать онлайн книгу.
href="#n384" type="note">384.
Нам известна единственная статья, целиком посвященная этому событию, однако и она касается только одного из его многочисленных аспектов – книг, которые были частью оформления залы в доме Дворянского собрания385. В замечательной работе С. Г. Леонтьевой, М. Л. Лурье и А. А. Сенькиной торжество 2 февраля рассматривается как совокупность обстоятельств, при которых возникло и мгновенно стало популярным прозвище «дедушка Крылов». Исследователи подробно анализируют его семантику, типологию, прагматику, а также сопоставляют с другим широко известным именованием – «дедушка Ленин»386, но сам юбилей при такой постановке проблемы предсказуемо отодвигается в тень.
Мы, со своей стороны, полагаем, что чествование баснописца не только выявило все механизмы его огосударствления, но и сыграло важную роль в становлении самосознания литературного сообщества в целом и оказалось одной из вех на пути русской литературы к модерности. Уже в последней четверти XIX века юбилей, некогда событие экстраординарное, станет привычным атрибутом литературной жизни, а затем рутинизируется настолько, что сегодня требуется специальное исследовательское усилие, чтобы выявить уникальность первого – крыловского – юбилея. Для этого необходимо не только реконструировать детали самого праздника, но и очертить общую типологию подобных торжеств, проанализировать ближайшую предысторию, особенности организации, идеологический и общественный контексты, резонанс в литературных и более широких кругах и даже отдаленное «эхо» в виде неожиданного «антиюбилея».
1
Предыстория: праздники в честь Багратиона, Голицына, Брюллова, Глинки. – Специфика праздничной культуры Петербурга
К 1830‑м годам русская культура обладала обширной традицией официальных массовых празднеств – церковных, а также приуроченных к династическим событиям и военным победам. Особенно богата ими была жизнь Санкт-Петербурга387.
Москва, вторая и менее официозная столица, знала примеры иных праздников, связанных с чествованием частных лиц. Весной 1806 года там с необычайной торжественностью принимали генерал-лейтенанта П. И. Багратиона. 3 марта Английским клубом в его честь был дан парадный обед на 350 персон388. «Есть у нас Багратионы, / Будут все враги у ног!» – пелось в приветственных куплетах на стихи П. И. Голенищева-Кутузова. Во многих домах устраивались балы и театрализованные представления. Поистине триумфальный прием был оказан Багратиону 7 марта у князя В. А. Хованского, где в отличие от клуба присутствовали дамы. Там также пелись хвалебные стихи, а девицы, «одетые в цвета его [Багратиона. – Е. Л., Н. С.] мундира», поднесли гостю лавровый венок, который он возложил к подножию статуи Суворова389.
Чествование героя трагических сражений при Шенграбене и Аустерлице стало не только манифестацией патриотических чувств московской аристократии, но и косвенным выражением ее недовольства бесславными для России итогами
См.:
Например: церемония водосвятия на Крещение («Иордань»), совершавшаяся на Неве в присутствии императорской фамилии; летний Петергофский праздник в честь именин императрицы Марии Федоровны, а после ее смерти, с 1830 года – в честь дня рождения императрицы Александры Федоровны; открытие Александровской колонны 30 августа 1834 года; торжественные встречи войск, возвращающихся из похода; парады, устраиваемые по разным поводам, и др. Подробнее о праздниках и публичных церемониях в Петербурге XIX века см.:
Описание этого праздника см., например:
Письма Я. И. Булгакова из Москвы в Неаполь к сыну его Александру Яковлевичу. 1806 // РА. 1898. Вып. 6. С. 291.