Граф Бенкендорф сообщил мне высочайшее Вашего Императорского Величества повеление о представлении статского советника Крылова к знаку отличия к 3‑му будущего февраля, в который день совершится его пятидесятилетний литературный юбилей.

      По собранным мною сведениям, оказывается, что мысль о праздновании Крылова [sic!] родилась частно между некоторыми литераторами, но что к сему досель никаких мер не было принято, что, сколько я мог узнать, ни вазы серебряной, ниже медали золотой никем к этому дню не заготовлено, и что наконец 2‑го февраля (не 3-го) минет Крылову 70 лет, а первому его напечатанному произведению 52 года.

      Получив 25‑го сего месяца высочайшее повеление чрез графа Бенкендорфа, я озаботился устроить обед, который будет дан 2‑го февраля Крылову по подписке в зале Благородного собрания. Распорядителями назначены под председательством действительного тайного советника Оленина князь Вяземский, князь Одоевский, действительные статские советники: Плетнев и Карлгоф.

      Статский советник Крылов имеет орден св. Владимира 3‑й степени. В порядке постепенности ему следует орден св. Станислава 2‑й степени.

      Вследствие сего, поднося Вашему Величеству проект грамоты на сказанный орден, имею счастие присовокупить, что в случае утверждения оной я считал бы, с своей стороны, распорядиться так, что, приняв участие в обеденном столе, коим полагается почтить нашего знаменитого поэта, в самое время собрания лично вручить ему от имени Вашего Величества знаки орденские и грамоту. Я смею думать, что этим лестным и неожиданным знаком Монаршего внимания довершится радость почтенного старца и возвысится его торжество.

      На грамоте полагаю выставить число 2‑е февраля, всеподданнейше испрашивая на все это всемилостивейшее разрешение Вашего Императорского Величества484.

      Сегодня годовщина смерти Пушкина. Мы сейчас от панихиды, и бедный