Воспоминания. От крепостного права до большевиков. Николай Егорович Врангель
Читать онлайн книгу.
помещения в саду переделаны в жилые.
– Я собираюсь перейти на интенсивное хозяйство, – продолжает он. – Пользоваться местной рабочей силой просто невозможно. Купил сенокосилки, а они отказываются ими пользоваться. Ты как считаешь? Думаю привезти людей из Германии. Может быть, и наши постепенно поумнеют. Ничто не случается вдруг, на все нужно время.
В усадьбе многое переменилось. В конюшне лошадей убавилось наполовину, вместо оранжереи для персиков стоит дом для рабочих; выстроены новые сараи для сельскохозяйственных орудий. Около маленького домика, где жил наш швейцарец-охотник, кто-то снимает шапку и кланяется, как кланяются крестьяне.
– Не узнаешь? Наш старый дворецкий.
– Что он теперь делает?
– Что ему делать? Век свой доживает. А нового нашего дворецкого видел?
– Нет.
– Твоя старая няня, она у нас теперь всем занимается.
– А это что за здание? – спрашиваю я.
Отец рассмеялся.
– Это ошибка с моей стороны. Выстроил я этим олухам школу, – да детей не хотят туда посылать, говорят, что им это ни к чему.
На дороге показалась тележка, запряженная сытой холеной лошадкой; ехал не спеша, трушком благообразный старик с седой бородкой в суконной поддевке; он поклонился и остановил лошадь.
– Здравствуй, Иван Петров.
Старик, кряхтя, снял шапку и степенно подошел.
– Здравствуй, Ваше Превосходительство Георгий Ермолаевич, здравствуйте, молодой барин.
Отец ему протянул руку (что меня поразило). Тот ее почтительно пожал обеими руками.
– Откуда Господь несет?
– Да ездил тут по делам, мост осматривал.
– Ну, что?
– Ничего. Две балки забраковал да пару велел еще болтами закрепить. Мост ничего. Зато шоссе, накатка. Одно горе.
– Знаю. Я вчера проезжал; мы по этому поводу с исправником уже перетолковали.
Старик смеется.
– Ну, если ты, Ваше Превосходительство Георгий Ермолаевич, уже с исправником переговорил, то подрядчик исправит.
– Посмотрим, – отвечает отец. – А как дела в Совете?
– Ничего.
– Иван Иванович заходит?
– Заходит.
– А Пазухин?
– Болен. Ну, прощения прошу. Спешу. А то никуда уж не поспею.
Отец опять подал руку, и старик поехал.
– Побольше бы таких! Одно слово – министр. Говорить у нас все умеют. Но как до теплых мест добираются, работать прекращают. Где хочешь смотри, везде одно и то же. Людей не хватает.
– А кто он такой?
– Простой крестьянин. Бывший крепостной, бывший управляющий имения в Ранцево. Еще недавно в лаптях ходил. Теперь даю ему руку и сажаю рядом за столом. Член нашей земской управы. Почтенный человек.
Калина
Как-то я зашел в комнату Калины. Постель, два стула, большой стол, на котором лежали неоконченные литографии, на стене гитара, одностволка с ягдташем и старая шляпа с орлиным пером. Он лежал и читал.
– Что ты, Калина, никак читать