Нина Риччи. Виктория Балашова
Читать онлайн книгу.
Впрочем, этим отличалось все неунывающее семейство Ниелли, не забывавшее традиций своей родины. Мечты отца тоже отразились на восприятии Ниной мира. Она хотела добиться успеха, но не могла обучаться у Винченцо, пока он был жив, – обычно в подмастерья брали сыновей. А шить Нине нравилось. С раннего детства она мастерила наряды для кукол, в которые играла вместе с сестрами. Много позже, став известным модельером, Нина Риччи продолжала наряжать в свои платья кукол, чтобы посмотреть, как будет выглядеть придуманный ею наряд. Она не видела для себя другой судьбы: ей не хотелось идти ни в артистки, ни в певицы, а тем более наниматься в богатую семью горничной. Играть на сцене не позволяло воспитание и природная скромность, но в ателье, склонившись с иголкой над отрезом ткани, Нина чувствовала себя как дома. Увидев тягу к созданию украшений для шляп, ей позволили принимать в этом процессе активное участие, что развивало нужные навыки и давало применение незаурядному таланту.
Некоторые увидят здесь прямую параллель с Коко Шанель, тоже начинавшую с создания шляп. «Важность шляп не всегда очевидна, – пишет историк моды Клэр Хьюз. – Женские шляпы воплощают работу творческого воображения модельеров, и продают их совершенно иначе», – продолжает она. Так не в этом ли секрет: юные Нина и Габриэль Шанель имели возможность именно в головных уборах воплощать свои первые творческие замыслы, словно тренируясь, готовясь к будущим успехам. Потом они используют их при создании одежды, обуви, украшений и духов. К середине XX века шляпы уйдут с рынка, уступив место совсем иным, более прозаическим головным уборам (надо заметить, правда, что в Великобритании, например, преданно хранят верность шляпам: они являются обязательным атрибутом наряда на свадьбах, скачках и во время любых выходов королевской семьи в свет). Но ранее они представляли для модельеров прекрасное поле для деятельности. Более того, шляпники всегда осознавали свое исключительное положение. Чего стоит отказ французских шляпников создавать более двух шляп в день! Сравните с обувщиками, чья работа сама по себе не позволяла поставить в маленькой мастерской дело на поток. Шляпники могли изготовлять больше, но не желали превращать свое искусство в нечто низменное.
Конечно, шляпное производство к концу XIX века тоже становилось механизированным, однако на фабрике изготовляли «болванки», и это было крайне опасным для здоровья работников делом. Но надомные мастерские оставались, как и прежде, элитными заведениями, а продажа шляпок – более выгодным предприятием, чем продажа одежды. Шляпницы вообще противились возникновению любых параллелей с фабричными работницами: «Занятые непыльным, творческим трудом, нарядно одетые, девушки возмущались тем, что их приравняли к фабричным работницам в платках и деревянных башмаках». Уж тем более отличалась работа тех, кто делал заключительную отделку и украшал шляпы, – именно к этой категории относились Риччи и Шанель на первых этапах своей карьеры. В магазинчиках