Питт каким-то чудом успевает схватить бутылку. Будто она – самое важное сейчас.

      У меня сердце колотиться от резкого всплеска адреналина, а еще от того, что я толком не успела натянуть вверх от платья.

      И мы оба почему-то ржем, как придурки.

      Лучи фонарей врезались в наши спины, пересекали путь, выхватывая из мрака отгиб в сетке, к которому мы неслись со всех ног.

      Я слышала хриплое дыхание догонявших так близко, что моя душа уходила в пятки. Но, черт возьми, я никогда так не веселилась!

      Правда, смеяться мне расхотелось сразу же, как только чья-то рука дотянулась до моих волос, рванула назад, заставляя меня упасть с резким вскриком боли. Питт сразу остановился.

      – Проклятье! – свет фонаря замигал, затем поскакал по камням.

      Два мужских силуэта несколько секунд боролись, а затем один из них схватил меня за руку.

      И мы снова побежали.

      Я слегка оцарапала плечо о сетку, когда мы выбирались. И плевать! Это было просто крышесносно!

      – В машину! – закричал Сайверс.

      Однако ни он, ни я так и не успели в нее заскочить и унестись прочь.

      Питта повалили двое, а я замерла сама, стоило лишь услышать команду: «На землю! Живо!»

      И каково же было наше удивление, когда милое приключение закончилось в полицейском участке. Конечно, мы не предполагали, что все может зайти так далеко. Проникновение на охраняемую территорию – это же сущий пустяк, думали мы. Ох, как мы ошибались.

      – Я позвоню матери, она заплатит штраф, – убежденно сказал мне Питт, прежде чем его увели в кабинет со стеклянной дверью, через которую я могла наблюдать, как его допрашивают.

      Времени тогда было около одиннадцати вечера, и я прекрасно знала, что Дейна сходит с ума от волнения.

      Я сидела в коридоре под пристальным наблюдением одного из полицейских, который не спускал с меня глаз и похабной улыбочки со своего лица. На противоположной стене красноречиво тикали круглые часы с белым циферблатом. А в участке текла размеренная рутинная жизнь.

      Питт все еще сидел за стеклянной дверью, когда в коридоре раздались торопливые шаги. Женщина, которой, казалось, не было еще и сорока, ухоженная, строгая и холодная, будто изображение на картинке, стремительно приближалась. У нее были светлые блестящие волосы и идеальный