Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах. Кио Маклир
Читать онлайн книгу.
в Токио смешанные пары были еще большой редкостью. Когда они шли по улице, на них оборачивались. Однажды к ним привязались члены студенческого антивоенного движения Дзенгакурен, кричавшие им вслед: «Yankee go home»[5].
Когда они поженились и уехали в Лондон, мама превратилась в эксперта по импровизации. Если не удавалось добыть японские продукты, она обходилась местными. Не сумев найти работу, она переквалифицировалась в гида – водила японских туристов по городу (при этом вводила их в заблуждение) и однажды не один час проплутала с ними в тумане вокруг Тауэра. Представлялась «перевозчиком» вместо «переводчика». Недостаток знаний компенсировала обаянием. Каждое утро она затевала что-нибудь «на скорую руку». Показывала туристам «огни и тени» своего приемного города. Подружилась с другими художниками из числа японцев-экспатов и смело окунулась в свободную, нерафинированную творческую среду новой родины.
Прежде чем появилась я, мои родители прожили вместе семь лет. Через четыре года после моего рождения мы покинули Англию, перебрались в Канаду, и мама принялась импровизировать заново. Он скучала по друзьям и оживленной космополитичной среде, которую оставила в Лондоне и Токио. Ее английский по-прежнему был далек от совершенства, а будущее – неясно.
– Я думал, мы составим хорошую пару, – сказал однажды отец.
фотография
«Этот образ… мог бы существовать, кто-нибудь мог сфотографировать девушку, как фотографировали ее в другое время, при других обстоятельствах. Но такого снимка нет. Кому пришло бы в голову ее фотографировать?»[6] – пишет Маргерит Дюрас.
пейзаж
Однажды в апреле, когда стояла теплая, ясная погода и всё вокруг необратимо зазеленело, я предложила маме посидеть в саду, и она показала мне фотографии, которые принесла в нейлоновой сумке, – и я поняла, что из всех этих снимков мне более всего интересны те, где мама запечатлена в каком-нибудь саду.
Мне всегда нравились фотографии женщин в общественных и частных садах – в садах, отвечающих общепринятым представлениям о роскошных райских кущах. Легкая изумрудная дымка. Неистовство бугенвиллеи. Ветки камелии и гряда холмов на заднем плане. Бросается в глаза тесная связь между жизнью растений и женственностью, но когда я смотрю на эти старые, отпечатанные с передержанной пленки фотографии, меня охватывает хищническое чувство, особенно если женщины в цветастых платьях, утопающие в буйстве листвы, будто сливаются с пейзажем, дразнят: попробуй выдернуть нас отсюда! Призрачная расплывчатость служит напоминанием: воспроизвести маму в этом мире, воплотить на бумаге ее черты и фигуру не так просто. Сколько я ни пыталась, всегда выходило не то.
Это были шестидесятые, поэтому композиция на фотографиях кажется более продуманной с точки зрения эстетики. Я так и не освоила искусство демонстрации своего тела, красивых очертаний, привлекательной геометрии, но мама будто изучила
Янки, отправляйтесь домой (