Поместье барона Рагона, в отличие от многих других, выстояло в тянущейся невероятно долгие месяцы зиму. Он пылал жаждой мести; но этот огонь в душе был холодным и расчетливым – такой не гаснет никогда. Потому он и послал лазутчика к замку Гардена. Он знал обо всем, что творилось за стенами старого замка. Словно собственными глазами видел и первую отлучку Света, и его возвращение, и трогательные проводы обидчика во второй раз.

      Мимо него не прошли и немыслимая подготовка старого Гардена к зиме. Безухий барон догадался, что это тоже происходит с подачи охотника и… решил последовать примеру врага. Замок Рагона тоже был готов к катаклизму, хоть и не так основательно, как маленький род Света.

      К исходу лета, так и не пришедшего вслед за весной, в замок сквозь наметенные сугробы пробился конный отряд. Во главе конников едва держалась в седле Ругана. Она и сообщила братьям о смерти Великого герцога. Трон Гельма освободился. Но кому он был нужен без самого герцогства? На месте сильного государства сейчас держались из последних сил немногие замки франских баронов.

      Рагон медленно обошел шеренгу спешенный воинов покойного герцога. На голове у него тускло желтел золотой обод – корона франского монарха. Командир воинов вскинулся было при виде такого глумления над герцогской регалией, но… его плечи тут же поникли. От человека, который недобро щурился ему сейчас прямо в лицо, зависела судьба воина, а значит – и жизнь.

      Барон резко отвернул голову и несмолкающий ветер бросил на плечо длинную прядь волос. На миг обнажился ужасный шрам на месте уха барона. Воин непроизвольно улыбнулся, и это решило его участь. Рагон зло стиснул губы и еще раз прошел вдоль ряда воинов, теперь награждая некоторых из них внушительными тычками в грудь. Повинуясь приказу барона, шестеро счастливчиков выстроились за его спиной.

      – Остальные свободны, – махнул рукой Рагон, – можете идти.

      – Куда? – растерянно оглянулся на распахнутые настежь ворота замка командир.

      – Куда хотите, – еще раз махнул рукой барон.

      Старший из воинов глянул на лучников, глядевших на них со стен замка, потом перевел взгляд на госпожу. Ругана стояла на высоком крыльце, высоко задрав подбородок. Ее взгляд блуждал где-то выше голов бывших подданных. Командир обреченно вздохнул и взялся за повод коня.

      – Нет, – резко хлестнул в морозном воздухе приказ Рагона, – я сказал вы можете идти. Лошади останутся.

      Это было приговором; его понял не только командир. Один из его воинов неожиданно ловко прыгнул с места в седло собственной лошади, и развернул ее на месте. Увы – он не доскакал даже до ворот. Сразу три оперенные стрелы вонзились ему в спину, буквально снеся с коня. Оставшиеся воины медленно побрели за своим командиром. Последний старался не смотреть на издевательскую улыбку Рагона,