На виртуальной церемонии в честь окончания учебного года в школе Эли Миллер присутствовало девяносто восемь кастов. И это было странно, поскольку в ее классе числилось девяносто девять учеников. Эли быстро поняла, что отсутствует каст Дэвида Гудвина, ее лучшего друга и единственного человека на втором году обучения, который ей по-настоящему нравился, хотя они никогда не встречались в оффлайне. Собственно, она не встречалась в оффлайне ни с одним из одноклассников. Тем не менее с Дэвидом они сразу подружились – точнее, подружились их касты, – и в его отсутствие она чувствовала себя брошенной и одинокой.

      Раз в неделю Эли с Дэвидом встречались в виртуальном кинотеатре в Терре+ – точной копии старого «Мажестика» в Сан-Антонио. Лепные арки «Мажестика» и потолок-купол голубого цвета создавали впечатление, будто они смотрят кино, сидя на террасе роскошного особняка в Средиземноморье. Они неизменно выбирали черно-белые фильмы и пользовались бесплатной функцией кастомизированных скинов: Эли превращалась в Лорен Бэколл, Хамфри Богарта или Бетт Дейвис, а фаворитами Дэвида были Джеймс Дин, Марлен Дитрих и Кларк Гейбл. В старых фильмах было что-то чарующее: игра света и тени, преувеличенная значимость каждого жеста и прикосновения, проникнутых интимностью, взгляды, разбивавшие сердце. Эли говорила Дэвиду, что хотела бы, став взрослой, снимать такие же. Она мечтала вернуться в эпоху, когда жизнь проживали, а не смотрели на нее со стороны.

      После кино Эли с Дэвидом отправлялись к ней в виртуальную комнату в Терре+, болтали о своих увлечениях, музыкальных группах, которые им нравились и которые казались переоцененными, о том, как им исполнится восемнадцать лет и они по закону получат контроль над своими кастами. Стены комнаты Эли были увешаны цифровыми копиями постеров ее любимых фильмов – «Психо», «Касабланка», «Мальтийский сокол». Оба они родились, когда мир уже мигрировал в Терру+, физические жесты и прикосновения