И один в поле воин. Юрий Петрович Дольд-Михайлик
Читать онлайн книгу.
знаю, что несколько дней вы разыскиваете двух пойманных маки офицеров. Вы их не нашли и не найдете, если я не помогу вам. Оба офицера убиты, тела их закопаны у одинокого дуба, который стоит на восток от того места, где вы нашли машину. В убийство офицеров принимали участие четверо маки. Двоих из них я знаю. Это Жорж Марот и Пьер Гортран, из села Понтемафре. Двое других мне неизвестны, но мог бы опознать. Я думаю, что если вы арестуете названных, то сумеете узнать от них, кто те двое, которых я не знаю. Я готов вам служить всегда, когда вам потребуется моя помощь. Но никогда не вызывайте меня к себе – это смерть для меня. Придумайте какой-либо иной способ, скажем, арестуйте меня, а после беседы – выпустите.
У меня есть еще кое-какие сведения, которые вам, безусловно, будут интересны. Надеюсь на достойное вознаграждение за услугу. Мой адрес: село Потерн, Жюльен Левек».
Даты на письме не было. Генрих задумался.
Что это? Письмо добровольного пособника гестапо или провокация? Если провокация, то она еще более неуклюжа, чем та, что была в Шамбери. Зачем письмо надо было вручать в кафе, где всегда могли оказаться нежеланные свидетели? Разве во время первой проверки он не выдержал испытания? Нет, скорее это напоминает обычный донос. Но почему же тогда этот мерзавец незаметно не подбросил письма, когда они сидели вдвоем с Миллером. Тогда этот тип был бы совершенно уверен, что письмо его станет известно немецкому командованию.
А если все-таки провокация? Допустим, он спрячет это письмо… Тогда его могут обвинить в том, что он сделал это сознательно, снова начнут проверять, докапываться и, возможно, узнают, кто скрывается под именем барона фон Гольдринга. Нет, так рисковать он не может. Надо найти выход. Но какой? Отдать письмо Эверсу, от которого оно, безусловно, попадет к Миллеру?
Это значит приговорить к расстрелу минимум двух французских патриотов.
Предупредить партизан? Но как? Нет, надо все сделать иначе. Письмо он должен передать генералу, только…
– Курт, – позвал Генрих денщика. – Позови сейчас мадемуазель Монику и скажи, что я свободен. Когда она придет сюда, пойди в штаб и спроси у дежурного, нет ли мне письма. Оттуда позвони мне. Понял?
– Так точно. Будет выполнено.
Курт вышел.
Еще раз прочитав письмо, Генрих осторожно согнул его так, чтобы фраза «в убийстве офицеров принимали участие четыре партизана», была наверху согнутого листочка и ее легко можно было прочесть. Теперь остается положить этот смятый листок на стол против кресла, в котором всегда сидит Моника.
– Ой, как вы накурили! – недовольно поморщилась Моника, войдя в комнату.
– А вы курильщиков не любите?
– Тех, кто не знает меры.
Моника подошла к окну и распахнула его настежь.
– А он знает меру?
– Кто это он?
– Ну, тот, кого я видел сегодня на улице вместе с вами. Такой худощавый, высокий и, кажется, очень веселый.
– А-а, эго вы видели меня с… – Моника прикусила губу и замолчала.
– Вы