У черных рыцарей. Юрий Петрович Дольд-Михайлик
Читать онлайн книгу.
выдать волнения!
– Странно. Меня вы не знаете, быть посредником между мной и еще кем-то не можете – ведь у меня здесь нет ни одного близкого человека. Следовательно…
– Простите, а герр Кронне?
– Кронне? – в голосе Григория прозвучало искреннее удивление.
– Да, именно он попросил меня передать его глубокое сожаление по поводу того, что произошло. Он испробовал все возможности вам помочь, но оказался бессилен – с такой быстротой закружилась эта чертова мельница правосудия. И теперь он жаждет…
– Откуда ему все известно?
Вопрос словно повис в воздухе. Сокрушенно покачивая головой, врач сунул руку в карман, долго шарил там и, наконец, вытащил свернутый листок. Словно колеблясь, развернул его: даже в полутьме можно было разглядеть набранный готическим шрифтом заголовок газеты-листовки, которую вот уже две недели как издавали в лагере военнопленных. Основным материалом служили платные объявления – обращения отцов, матерей, жен, разыскивающих своих близких в лагерях для солдат и офицеров бывшей гитлеровской армии. Несколько скучнейших лагерных новостей и непременно ужасающий рассказ беглеца из Восточной зоны заполняли оставшееся место.
– Прочитайте вот это! – врач протянул газету.
– Вы забываете, у меня человеческие, а не кошачьи глаза. В такой темноте я ничего прочесть не могу.
Неожиданно вспыхнул карманный фонарик и осветил обведенную красным карандашом заметку на первой полосе. Григорий впился в нее глазами.
«Сегодня в пять часов утра, – сообщалось в информации, – приведен в исполнение приговор суда, приговорившего бывшего гауптмана немецкой армии Генриха фон Гольдринга к расстрелу за вооруженное нападение на солдата оккупационных войск. Перед смертью гауптман Гольдринг искренне раскаялся и подал прошение о помиловании. Командование оккупационных войск прошение отклонило».
– Который час? – спросил Григорий и почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Да и голоса своего не узнал – он звучал хрипло и глухо.
Доктор осветил фонариком циферблат ручных часов.
– Без двенадцати четыре.
– Значит, в моем распоряжении час и двенадцать минут. Для смертника час плюс двенадцать минут – это же целая вечность. Или один миг. Как воспринять…
– Поверьте, эта газета жгла мне руки!
– Нечасто приходится читать сообщение о собственной смерти. Не скажу, что это очень приятно, но… не лишено интереса. Кстати, вам неизвестно, почему они так торопятся избавиться от меня?
– Ваша казнь – предостережение для других. Война всем осточертела, люди мечтают о мире и отдыхе. Попытка поставить во главе отрядов, перебрасываемых на Западную Украину, опытных военных руководителей – проваливается. Ваш пример должен устрашить остальных: при расстреле, я слышал, будут присутствовать все, кто колеблется.
– Наглядная, так сказать, агитация? Ну и ну! Молодчики из союзного командования не слишком разборчивы в методах.
– Совершенно с вами согласен. И поэтому я так