Кощей Бессмертный. Нечистая сила в русской истории. Александр Вельтман
Читать онлайн книгу.
рад был, когда Мстислав, уезжая, прислал за своим крестником.
Расставаясь с сыном своим, Ивор отдал Князю на руки небольшой серебряный ковчежец и сказал ему: «Отнее благословение племени нашего в род и род, даси, Княже, сыну моему, еже свершится ему средовечие».
Всякий книгочей может видеть за страницах, описывающих жизнь Мстислава Мстиславича, что главною целью его помышлений и дел было: примирить Русские Княжества и соединить их под единую волю.
Мудрым правлением своим, победами, а следовательно и любящею душою, прославился он по целой России. Кончив дело на Севере, он отправился в Киев.
Верный и заслуженный его раб Юрга явился в дом Ивора за крестником Князя.
Богатая, крашеная и обитая кожею повозка остановилась перед крыльцом Воеводы Новгородского. На красной дуге колокольчик, знак Княжеской упряжи, звенел под острыми ушами вороного коня. Пристяжные, под масть ему, свернулись в кольцо и взрывали землю, покуда седой Юрга ожидал сборов Ивы Иворовича.
Никакая бы сила великая не выжила его из отеческого дома, если бы собственная же его любовь кататься не предала его вероломно в чужие руки. Всеслава надела на сына нарядный кожучек, подпоясала шелковым пояском, накрыла светлые как лен кудри красною шапочкою и всунула в руки Иве медовую ковригу.
Исподлобья смотрел Ива на старого Юргу и молчал. Его занимали кони, которых он видел в окно, и колокольчик, привязанный к красной дуге.
Какой бы ни был сын, но любовь к нему просит материнских слез при расставанье. Однако же Всеслава не смела плакать. Ива наделал бы хлопот.
Наконец Ива мысленно благословлен отцом и матерью и посажен в крытую повозку.
Засмотревшись на коней, которые взвились и вомчались, Ива не обратил внимания на отца и мать, с которыми, может быть, не встретится уже под голубым небом.
Потери боится тот, кто испытал потерю.
Вот Новгород скрылся из глаз молодого ямщика, который, сидя на облучке, распевал унылую песню про разлуку с милой, про кручину сердца и часто оглядывался назад.
Когда высокое Вече, верхи церквей Новгородских, а наконец и Гостомыслов холм на Волотовом поле исчезли за густою рощею, чрез которую шла дорога берегом озера Ильменя, ямщик вздохнул, провел кнутом волшебный круг по Воздуху… Кони пустились быстрее, Юрга захрапел.
Ива, сидевший до сего времени в повозке смирно, вдруг вскрикнуул: Д-а-а-а!
Юрга очнулся, ямщик оглянулся, Ива хватался за кнут и за вожжи.
Он привык во время катаний иногда сам править, погонять жирного коня и, замахиваясь на него, бить по голове и по лицу отца, мать, пестуна, няньку и всех, кто сопровождал маленького воеводу в загородье.
Но ни Юрга, ни ямщик не знали его привычек и, следовательно, не понимали его требований и слова: Д-а-а-а!
Это слово, сопровождаемое неумолкающим криком, раздавалось по Лесу, чрез который они ехали.
Повозка крестника Княжеского догнала уже золоченый возок Мстислава, в котором он ехал с дочерьми своими: Мизиславою, женою Князя Ярослава, и юною Анною, сопровождаемый