А в это время причина переполоха, всколыхнувшего и Совет сов, и все общество хеску, устроилась в корнях исполинского клена и, подавляя зевоту, устремила взгляд в свои записи.

      Стояла последняя неделя мая, лето вытесняло весну, и Лилиан все больше времени проводила на воздухе, предпочтя лес перед твердыней стенам библиотеки. Здесь она коротала дневные часы, возвращаясь в замок только на обед, который они всегда делили с Тиором, и ужин, который нередко проходил на кухне, среди слуг. Сначала такое положение дел их смущало, однако постепенно они привыкли к присутствию «маленькой шеру» и даже научились вести с ней короткие односторонние диалоги, ничем не акцентируя внимание на немоте Лилиан, за что она была им искренне благодарна.

      В целом можно было сказать, что Лилиан окончательно освоилась в Мараке. Она даже свела дружбу с водителями поместья (всего их было пять – по числу одинаковых черных машин в гараже Тиора). Как-то раз Лилиан забрела в бывшие конюшни, теперь переоборудованные под нужды автомобилей. Черные монстры на колесах полюбились ей с первого взгляда, вызывая почти такой же трепет, как и сам Марак, а мужчины, с искренней любовью относящиеся к своим стальным подопечным, были рады похвастаться возможностями автомобилей. Особенно легко Лилиан оказалось общаться с самым молодым из них, Поро, – улыбчивым парнем с копной черных вьющихся волос, который будто бы вообще не замечал, что Лилиан не отвечает ему вслух, легко считывая ее жесты и предугадывая реплики. Теперь, видя его, Лилиан каждый раз поднимала руку в приветствии и тепло улыбалась, а Поро в свою очередь махал ей в ответ, без капли стеснения крича с другого конца двора: «Доброе утро, шеру!»

      В общем, Лилиан привыкла. Как ни удивительно это было,