Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
дела. Пленум Верховного Суда РФ обоснованно указал, что если в ходе хищения в отношении потерпевшего применяется насильственное ограничение свободы, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя должен решаться с учетом характера и степени опасности этих действий для жизни или здоровья, а также последствий, которые наступили или могли наступить (например, оставление связанного потерпевшего в холодном помещении, лишение его возможности обратиться за помощью).[253]
Так, Ярцев А. и Ярцев В. признаны виновными в нападении на 75-летнюю женщину с целью грабежа. Они связали потерпевшей руки за спиной, надели на голову нейлоновую сумку, которую обмотали бечевкой, сверху завязали шерстяной кофтой и в таком виде в зимнее время оставили ее в неотапливаемом доме. Через несколько дней женщина была обнаружена мертвой. Суд ошибочно квалифицировал эти действия виновных как грабеж, мотивируя это в приговоре тем, что сумка была надета на голову потерпевшей только для того, чтобы она их не узнала.
По другому делу суд признал Б. и Г. виновными в том, что они во время хищения связали потерпевшей руки, обмотали ее голову лейкопластырем и в таком состоянии оставили в закрытом извне помещении. Подобные действия суд правильно квалифицировал как создание реальной опасности для жизни и здоровья потерпевшей (а значит, не как грабеж, а как разбой).[254]
Весьма проблематичным остается в практической деятельности установление интенсивности психического насилия, поскольку оценивать приходится не реально причиненный вред, а вред предполагаемый, вероятный. На решении этого вопроса имеет смысл остановиться подробнее при характеристике отграничения грабежа от разбоя.
Как и в мошенничестве, в котором обман призван обеспечить основное действие – завладение чужим имуществом, насилие при совершении грабежа функционально подчинено достижению той же задачи – облегчить совершение основного действия. Однако с учетом открытости данного действия основная задача насилия состоит в устранении препятствий к его совершению, каковыми могут стать предполагаемое или действительное противодействие потерпевшего. В одних случаях она решается посредством упреждения возможного противодействия, в других – посредством подавления или преодоления уже начавшегося противодействия. Причем противодействие потерпевшего, как правильно отмечает Р. Д. Шарапов, может выражаться не только в виде активного физического сопротивления (например, в рамках необходимой обороны), но и в других действиях (бездействии), направленных к тому, чтобы помешать преступнику довести задуманное до конца (крики о помощи, вызов милиции по телефону, удержание имущества или отказ передать его преступнику, бегство от преступника и т. п.).[255]
Таким образом, для констатации насильственного грабежа необходимо установить, что противодействие
Характеризуя насилие, большинство авторов подчеркивают, что осуществляется оно «против воли» потерпевшего, когда последний осознает факт насильственного посягательства против него. Другие авторы считают необходимым уточнить, что насилие имеет место и в случае воздействия «помимо воли» лица, подвергшегося воздействию (см.:
См.: п. 25.4 Правил судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью от 10 декабря 1996 г.
Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 4 мая 1990 г. «О внесении дополнений в постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. "О судебной практике по делам о грабеже и разбое"» // ВВС РСФСР. 1990. № 7. С. 6–7.