Войдя в кухню, Марина как-то вдруг утратила свою воинственность, села довольно неловко за стол, и на лице ее, если вглядываться, можно было увидеть совсем не разлив дружеских чувств, не радость от счастливого события в любимом семействе близкой подружки, а что-то размытое – то ли досаду, то ли растерянность. Но никто не всматривался, скользнув дружелюбными взглядами, обратились снова всем своим вниманием к Саше. Он шутил не переставая и очень смешно, рассказывал уморительные анекдоты, привычно вовлекая в свою орбиту всех присутствующих и вызывая лавину веселья.

      Света руководила ужином с не меньшим артистизмом, чем Саша дирижировал общим настроением. Она незаметно и ловко подавала на стол новые угощения, удивляя гостей кулинарными чудесами и успевая как бы предугадывать их желания. Так что очарованные родители жениха чувствовали себя в гостях решительно как на празднике жизни и вовсе не торопились уходить.

      Единственным человеком здесь, которому не пировалось в этот вечер, была Марина. Нежданная гостья явно чувствовала себя не в своей тарелке. Будущие родственники наперебой хвалили «дивную пару» – Сашу и Свету, а Марина ерзала на месте и ожидала малейшего повода, когда уже можно будет наконец вскочить и под предлогом провожания увести отсюда своего мужчину в его новый дом, увести от такой странной и, возможно, хитрой соперницы, как-то так устроившей все, что получилось совсем не то, чего Марина для себя ждала. Отправляясь сюда, она рассчитывала на скандал, не очень-то понимая, впрочем, как должен выглядеть желательный для нее результат этого скандала. Точно Марина знала только то, что нужно вернуть свое и поставить на место эту зарвавшуюся бывшую.

      Наконец новая родня засобиралась. Марина тут же вскочила, с кривоватой улыбкой прощаясь с хозяйкой.

      – Я провожу! – воскликнул Александр с любезностью завзятого