Красные хитиновые панцири обильно украшали его подушку и простыню. Аромат уже начавших протухать креветок и папиросного дыма «радовали» обоняние. Саня закашлялся и встал с кровати:

      – Как ты можешь курить свой «Беломор» с утра? – он громко чихнул и, утерев нос вафельным полотенцем, продолжил, – Даже с крошками, думаю, спать лучше, чем с креветками. Но, как говорится, чем бог послал! А вчера он послал только креветок и без хлеба. Откуда взяться крошкам?

      – Ага, с крошками хорошо, особенно если ещё у этих «крошек» длинные красивые ножки в ажурных чулочках… Даже странно, почему они вчера не появились? На креветки они обычно хорошо клюют! Ну, ладно. – Генка смачно затянулся своей «беломориной» – Умывайся, давай, и пошли смотреть стенгазету «Лучшие люди нашего общежития». Ранние пташки мне уже начирикали, что там все главные роли наши. Помнишь вчерашнюю фотосессию? Правда, я был неотразим? Надеюсь, что эти посиделки не выйдут нам боком. – Он затушил «Беломор» в банке из-под консервов «Кильки в томатном соусе», которую приспособил под пепельницу и продолжил, – Так ты всё помнишь, что вчера было или нет?

      Белозёров молча кивнул головой и, взяв из прикроватной тумбочки зубную щётку с пастой, набросив на плечо полотенце, направился к двери.

      – Я не понял, этот решительный кивок головой что означает? «Я, всё помню» или «отстаньте от меня»? – удивленно вопрошал вслед уходящему Генка, – Ну-ка, стоять, милицейская собака! Мухтар! Ко мне! Рядом! Сидеть!

      – Ген, отстань, а? Я вырубился, когда ребята гимн пели, – Белозёров остановился в проёме двери.

      – Ага! Значит, до гимна дело дошло?! Вот оно как! А я последней помню только песню «Мы жертвою пали». Потом, видимо, и сам пал! Вернее, выпал в осадок, – он глубокомысленно вздохнул и после некоторых раздумий добавил, – Да, позвони-ка ты, Шура, своему однокласснику. Ну, корешу твоему местному, питерскому менту, спроси: «По наши души комендантша милицию, случайно, не вызывала?» А то вчера слишком много мы смеялись, не к добру эти «хи-хи», ох, не к добру.

      Саня задумался, после чего серьёзно заявил:

      – Хорошо смеётся тот, кто смеётся без последствий, это раз. А два – я авторитетно заявляю, что милиции вчера не было, иначе проснулись бы мы сегодня не здесь. Хотя… всё может быть…

      – Вот именно про это «может быть» я и говорю. Ладно, пойду, раздобуду что-нибудь съестного в буфете, а ты отзвонись, всё же, своему другу, – Генка сунул в карман полиэтиленовый пакет, сделал руками жест, означающий заряжание невидимой винтовки, и со словами «Пойду, добуду немного медвежьего мяса», вышел из комнаты.

      Белозёров в раздумье потоптался на одном месте, как