Нет, у меня золотой муж. Он очень любит меня, и никогда не допустит, чтобы я перестала им восхищаться. Он умен и образован; у него прекрасное чувство юмора, легендарная биография и огромный авторитет в городе. Джой его обожает, дети (и не только) слушаются его беспрекословно. Патриарх хутора, многоуважаемый Микада, который в пору Габиного появления в Суони ещё был Президентом, а теперь свалил ответственность на бывшего тауттайского губернатора Траута и ушел в министры иностранных дел, всё никак не может смириться с тем, что Габи работает в нашем Центре, а не у него, Микады.

      Но жабрица зеленая с ним, с политическим закулисьем! – назрел момент, когда наша отважная, закаленная многими штормами супружеская лодка запросто могла разбиться о быт. Если муж любит готовить, а уборку не рискует никому доверить, жене всё равно не пристало валяться в шезлонге с… холера, понятия не имею, с чем там принято в европах валяться в шезлонге. Терпеть не могу валяться где бы то ни было, и с чем угодно. Нетленка воспитала из меня многостаночницу: когда ем – читаю, когда читаю – вяжу спицами, а когда смотрю что-то по ТВ или видюльнику – вяжу крючком; с пустыми руками я чувствую себя неуютно и дискомфортно, за что Джой обзывает меня невротичкой. Да и пусть её, но освободившееся от домашних обязанностей время никак невозможно было использовать для рукоделья, по вышеуказанным причинам. Скрепя сердце, я уступила мужу кухню, хотя сама готовлю вполне прилично, но на поражение меня в творческих правах отреагировала, как Суони на набег иноплеменников: встала насмерть.

      Назревал скандал, устраивать которые я совершенно не умела, да Габи и не дал бы, всё же он профессиональный агент 007, и психологию изучал.