А утро началось с жуткого грохота.

      Еще не проснувшись толком, я подскочила с кровати и выбежала в коридор. Вроде у Тхей… На ощупь отыскала нужную дверь, распахнула ее, больно ударилась ногой о порог и наконец с огромным усилием продрала глаза. Несколько раз сонно моргнула, возвращаясь в реальный мир. А проснувшись окончательно, обнаружила дивную картину: кругом бардак, и в лучах рассветного солнца стоит Тхей… в соблазнительной розовой ночнушке, которую я ей подарила, и с шипастой булавой в руках. Выглядела при этом подруга гордо и воинственно.

      А вот для ведьминской психики розовая ночнушка с кружевами в комплекте с тяжелыми расстегнутыми сапогами и здоровенной булавой – это было как-то слишком. Я всхлипнула. Потом предприняла героическую попытку сдержаться, ни капли не преуспела, опустилась на корточки и зашлась искренним хохотом.

      – Не смешно! – попыталась призвать меня к порядку горгулья.

      Видимо, ей не говорили, что у ведьм о порядке свои представления.

      – Честно? – всхлипнула, утирая выступившие слезы. – Очень смешно!

      – Это родовое оружие!

      – Вот и воспользуйся им по назначению, – продолжала хихикать я. – Прямо так иди в академию. Парни упадут при виде тебя в этом, – тут я выразительно указала на розовый лоскуток, – а противного препода по спаррингам пристукнешь своей дубиной.

      – Много ты понимаешь! – Кажется, она надулась.

      – Да куда уж мне, – не смогла сдержать смех. – Кстати, тебе идет.

      Ей, правда, шло. Не хуже, чем в том платье с разрезами выглядела. Фигура вовсе не была плоской, как казалась в бесформенной повседневной одежде, ушки не выглядели уж очень большими за распущенными волосами, а короткие сапоги и оружие придавали очаровательному облику какую-то перчинку. Так что в моей шутке была только доля шутки.

      Интересно, жених вообще в курсе, что потерял?

      Два часа