Всё его естество противилось этой красавице, но он снова и снова садился за руль и набирая скорость мчал на юга.

      Ночь после загородной вылазки прошла в страшных кошмарах. Весь мокрый, в холодном поту, авто экстримал проснулся и лежал, тупо глядя на давно не крашеный потолок. Стоящая на табуретке, рядом с диваном пепельница ужасно фонила своим содержимым. Тынчик протянул руку и выловил здоровенный окурок явы. Прикончив его за пару затяжек, встал и с деловой миной подошёл к зеркалу. Да, хорош! А я, в общем, ещё хоть куда! – подумал гений и напряг правый бицепс. На стене висела фотография фотомодели и он заговорщицки подмигнул ей. Подыбарив в окошко, Тынчик, по привычке хотел проверить, как там его жига, совершенно забыв, что она не доехала до дома. Тынчик завис у окна словно раз долбаный геймером компьютер, непонимание произошедшего вчера, не отпускало и он, ринулся в ванну. – Надо принять душ. – подумал он. Задёрнув шторку и зыркнув в зеркало, решительно повернул кран. Механизм не выдержал приложенного усилия и его сорвало. Мощная струя ржавой ледяной воды обдала незадачливое тело. Откуда ему было знать, что ночью на водоводе произошла авария, и ремонтники меняли старые прохудившиеся трубы. Вода хлестала в разные стороны, окрашивая всё в коричневый до безобразия цвет. Выпрыгнув из ванны, он как бывалый стрекозёл попрыгал в комнату. Квартира постепенно превращалась в бассейн, уже плавали во всю коридорные и туалетные коврики и вода перешагнув порог ринулась на лестничную площадку. Соседи с низу оптимистично восприняли утреннее купание. Нечеловеческие крики доносившиеся с нижних этажей, не оставляли Тынчику ни капли надежды на выживание. Голый и ржавый, бедняга стоял под входной дверью и смотрел в глазок. Звонок разрывался корабельной сиреной, здоровенный детина грозно орал матом, обещая загасить чичи и выколоть моргалы. Визжащая соседка, с пятого этажа войдя в раж, сорвала с головы парик, достигнув самой высокой ноты пообещала снять с Тынчика скальп. Очкарик с шестого, что то орал про суд и долговую яму. Флюиды ненависти прошли сквозь бетонные стены и вонзились в виновника потопа. Тынчик осел на корточки и еле слышно подвывая, затянул прощальную песнь. Он жалел себя и ненавидел этих уродов соседей. А вода продолжала свой бег по этажам и достигнув уровня сапог дежурного слесаря Коли, вдруг ослабила свой напор. Могучая рука повернула вентиль на подвальной