Девианты. Лили Харрис
Читать онлайн книгу.
в Мидтауне: протест или провокация?». Призывали пройти вакцинацию огромные баннеры городских госпиталей, не скрывали связи с сангвинарами плакаты банков крови.
Рэмрейн тщетно искал хоть одну работающую забегаловку. Все заведения, где можно было перекусить, были либо заколочены либо давно разрушены или опустошены мародёрами и местными бандами; лишь в некоторых, когда-то богатых, ныне смертельно-опасных районах Детройта сохранились питейные заведения и работали ночные клубы. Но там время зачастую проводили те, кто уже несколько лет удерживал жителей в их домах: едва на город спускалась ночь, как крепко запирались все двери и окна. Хранить оружие было не просто нормой – не держать его дома значило быть беспечным. Выходившие на улицу ночью рисковали не вернуться к утру домой. Стремительно ветшавший город, однако, оставался желанной пристанью для наделённых властью, обладавших немыслимым богатством бизнесменов и чиновников. Локдаун и нашествие сангвинаров разделили общество огромной пропастью между теми, кто влачил жалкое существование на окраинах и бедных районах, и теми, кто не покидал границ самого богатого квартала Детройта.
В конце концов, с трудом отыскав неприметную бакалейную лавочку, Рэмрейн купил несколько полуфабрикатов и вернулся в свою квартиру. Тем, кто, как он, жил один, ежедневного пайка не выдавали, вынуждая людей собираться в обширные группы; молодой человек давно подумывал найти, к какому из кланов присоединиться, но пока поиски его не увенчались успехом. После скудного обеда он снова устроился на диване и быстро заснул. К тому времени, как его разбудил будильник, за окном уже сгустилась ночь. Полежав недвижно около минуты, Рэмрейн рывком встал и зашагал к гардеробной.
Его расположенная в мансарде квартира представляла собой одну большую комнату с двухуровневым полом и скошенным потолком. На кирпичным стенах, безнадежно упускавших тепло, висели огромная черно-белая фотография летящего над Импайр Стейт Билдинг самолета и большой белый циферблат с чёрными римскими цифрами и изящными стрелками. Под снимком стоял потертый, старый, но чистый диван, обитый чёрной кожей, с просевшим сиденьем и двумя большими бежевыми подушками, расположился рядом старенький, грубоватый журнальный столик из потерявшего цвет дерева, заваленный бумагами, потрепанными справочниками и распечатками новостных лент. На откидной столешнице, удерживаемой двумя тонкими, но прочными цепями, среди таблиц и блокнотов примостились монитор и клавиатура компьютера, от серовато-коричневого дощатого пола тянулся холод, который рассеивался в сизых лучах полумесяца, проникавшего в комнату сквозь панорамное окно. В одном из углов дремал потухший камин с приоткрытой дверцей, распространявший слабый запах пепла и смолы, темные полотна дверей, что вели в ванную и гардеробную, были почти не заметны на буром фоне кирпичных стен.
Молодой человек вошёл в ванную, застегивая на запястье тяжелый серебристый браслет дорогих часов, и замер, хмуро глядя на прозрачный жёлтый пузырёк, ничем не выделявшийся среди флаконов с парфюмом и гигиеническими средствами. На память