Вселенная против Алекса Вудса, или Светская церковь Курта Воннегута. Гевин Экстенс
Читать онлайн книгу.
метров сто.
Глава 3
Дама Кубков
Врачи объявили, что с мозгами у меня все в порядке, череп под растворимыми костными пластинками восстанавливается, и меня наконец выписали. Дальше началась эпопея с газетчиками. Первая ватага поджидала меня в двух шагах от больничного порога, вторая – возле маминой машины, третья – около дома, четвертая – там же, на следующий день – пятая, у дверей маминого салона, шестая – там же, когда мы вышли вечером запирать дверь. И так двое суток подряд. Удивительно, но мои тринадцать дней комы принесли немалую прибыль куче изданий, и это при том, что в двенадцать из этих дней не происходило ровным счетом ничего. За это время из мельчайших осколков-слухов раскручивались целые галактики домыслов. Надежные и неизменно «пожелавшие остаться неназванными» источники сообщали, что мое состояние изменилось от критического к безнадежному, потом перешло к стабильно критическому, от него через просто стабильное трансформировалось в неопределенное, на протяжении полусуток якобы наблюдались улучшения, которые вновь сменила неопределенность, после чего мои перспективы мрачнели с каждым часом, пока все не сошлись на том, что я вряд ли когда-нибудь очнусь. Тут-то я и очнулся, избегнув трагической кончины, которую мне упорно предрекали.
Журналистам, разумеется, вход в больницу был запрещен – разве что они сломали бы себе что-нибудь или заболели какой-нибудь ужасной болезнью, – однако это не помешало нескольким десяткам посетителей, назвавшимся друзьями семьи или дальними родственниками, в приемные часы осаждать отделение. Тут следует упомянуть, что мы поддерживали дружеские отношения всего с парой человек, а родственников у нас не было ни близких, ни дальних, и мама предупредила регистратуру, чтобы без ее личного разрешения к нам никого не пускали, так что все попытки вторжения были успешно отражены. В результате статьи о моем выздоровлении основывались на таких же фантазиях, как и те, что повествовали о разных стадиях моего забытья. Но за ту неделю, что я был в сознании, представители прессы имели достаточно возможностей подыскать для засады места получше.
По больничной парковке мы передвигались в окружении плотной толпы, вооруженной камерами и микрофонами. Когда мы наконец сели в машину и выехали на шоссе, мама твердо решила: больше никаких интервью и фотографий. Она не могла бесконечно гонять искателей сенсаций от наших мусорных баков и прятаться от папарацци, поджидавших ее на всех стоянках, но меня она никому больше не показывала. Ее решимость пошатнулась лишь однажды, ближе к концу эпопеи. Наверное, об этом тоже стоит рассказать.
Вернувшись из больницы, я с разочарованием обнаружил, что крышу уже отремонтировали и она выглядит совершенно как раньше. В наш дом вонзилось две целых три десятых килограмма металла на скорости двести миль в час, но масштаб разрушений остался исключительно в газетных вырезках. Оказалось, что крышу залатали уже несколько недель как: кто-то из местных строителей предложил помощь бесплатно. Он пытался связаться с мамой