Любая одежда носится годами, до тех пор, пока дыры не станут основным содержимым этого наряда; но и после этого, материал пойдёт на заплаты или на небольшие тряпочки. Разбитое зеркало превращается в сотню небольших, не очень прямоугольных зеркал, которые тоже продаются на рынке и покупаются местными жителями (у нас в Доме АВП тоже был такой осколок, размером 5 на 7 сантиметров). Шприцы и капельницы, использованные одним человеком в больнице, появляются на базаре, где продаются вторично и в третий раз, таким образом они служат многим поколениям больных, а не одному, как в России. Любая тесёмочка и верёвочка, железячка или гвоздик, используется до тех пор, пока не расточатся на составные атомы. А в большинстве деревень используются деревянные заменители металла и пластмассы – деревянные гвозди, деревянные ступки, деревянные соковыжималки и другие прочные и экологически чистые вещи. Редкий металл перековывается кузнецами, или же переливается умельцами – металлургами, которые в своих нехитрых печах воссоздают технологии бронзового века: плавят испорченные, сломанные и ненужные вещи, и на их основе создают (отливают в формах) новые, и так почти до бесконечности.

      Таким образом, библейское выражение «ибо прах ты и в прах возвратишься», сказанное (по Библии) праотцу нашему Адаму, относится к абсолютному большинству жителей Мадагаскара. После своей кончины малагасиец не оставляет по себе никакого загрязнения – его деревянная хижина истлеет, одежду износят внуки, единственную стеклянную банку продадут, дырявую кастрюлю перельют в новую кастрюлю. А пластика у него никакого и нет, АЭС – не слышал он о таком, автомобиль – пара машин на тысячу человек, и те все в городе, ГМО – никакого не видно,