Мне твердят, что я сентиментален.

      Что ж, не отрицаю, господа!

      Ваш уютный мир салонов-спален

      Мне чужим останется всегда.

      С ранних лет мне близок, кто печален.

      Вы же, в чьих сердцах лишь холод льда,

      Радуйтесь! О, я сентиментален,

      И я этим счастлив, господа!

      Печален путь того, кто позабыт

      Фортуною, кто любит безответно,

      В чьём сердце пламень дружбы не горит

      И чьи молитвы искренние – тщетны.

      Сей жребий – твой, поэт. О нём скорбя,

      Восславь его печалью слов свободных.

      Страшней всего, мой друг, – забыть себя

      В сомнениях и поисках бесплодных.

      Незнакомый светлый лик —

      Ваш сомнительный двойник:

      Выраженье удивленья

      Тем, что тесный мир – велик.

      Сверху – вниз – сквозь лица – взгляд,

      Взгляд-разлука, взгляд-разлад.

      Ожиданье обещанья

      И неведенье преград.

      Сопряженье странных слов,

      Слов-сомнений, слов-основ,

      И – презренье к предсказаньям

      И к несбыточности снов.

      Ночью нежный и нежданный

      В наши окна гость стучится.

      То – Бессонница. И странный

      Облик знаков вереницы

      Принимают. И сияньем

      Звёздным залиты страницы,

      А Бессонница дрожаньем

      Слёз нисходит на ресницы.

      Тают звёзды золотые

      В ярком пламени денницы.

      Бога милости святые

      Славят радостные птицы.

      Тенью розовой трепещут

      Облака в лазурной пене,

      И огонь восхода блещет

      Светом высших откровений.

      Умирают лица, но не Лик.

      Vita brevis – лживые слова.

      Вечна жизнь, а Смерть – лишь краткий миг.

      Умирают души, но не Дух.

      Умирает грешник, но не Грех.

      Наша жизнь – вращающийся круг,

      И его вращенью нет помех.

      Умирают боги, но не Бог,

      Умирают звёзды, но не Свет.

      Есть – томленье суетных дорог,

      Есть – порог, а Смерти в мире – нет.

      Поэт