Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…». Марк Цыбульский
Читать онлайн книгу.
что у него большой нос, а наоборот, нередко удивляется, почему, видите ли, носы у других такие маленькие. Между прочим, расписывался Фрунзик весьма своеобразно: ставя автограф, он буквально одной линией прописывал-вырисовывал свой профиль с массивным носом… У Фрунзика нос даже не был большим, просто он у него начинался не оттуда – с самой середины лба.
Он был актером до мозга костей… Мы, коллеги, стояли за кулисами, смотрели и ждали, что нового он сегодня сделает в роли. Мы знали: он обязательно станет импровизировать и это будет гениальная импровизация. Поразительно, какая у него была находчивость. Он мог рассмешить целый зал. Я помню его спектакли, которые начинались гомерическим хохотом в зрительном зале, и этот хохот не смолкал всё представление. Вообще Фрунзик был удивительным человеком – день начинал с песни и, казалось, был счастлив.
Фрунзик Мкртчян:
В театре имени Сундукяна осуществляли постановку пьесы Г. Фигейредо «Лиса и виноград», в которой роль Эзопа блестяще исполнял Вагарш Вагаршян. По его рекомендации меня, студента театрального института, взяли дублером на эту роль. Не знаю, что это – счастливый случай, везение… Если это так, значит, мне везло с самого начала моей актерской карьеры. Меня приняли в театр даже без диплома об окончании вуза.
По рассказам брата, после первого же спектакля его учитель Вагарш Вагаршян подошел к Фрунзику, поцеловал и уступил ему роль Эзопа.
Арсен-Кулак. Генрих Малян
В 1956 году Фрунзик впервые снялся в кино. По правде говоря, вряд ли можно считать дебютом тот микроскопический эпизод в фильме Александра Роу «Тайна горного озера».
Фрунзик Мкртчян:
Мой первый опыт в кино принес мне большое разочарование.
Я так мечтал о кино, что готов был сниматься в массовке, лишь бы только увидеть себя на экране. Но к киностудии «Арменфильм» меня и близко никто не подпускал. Говорили – некиногеничен. Внешностью не вышел. Знаменитый советский сказочник, кинорежиссер Александр Роу снимал в Армении фильм «Тайна горного озера». Вместе с ребятами, институтскими товарищами, я пришел посмотреть, как проходят съемки, и попал в массовку. Снимали сцену, в которой комсомольцы помогали геологам-разведчикам разгребать каменные завалы. И вдруг ассистент режиссера, обращаясь к нам, к массовке, спрашивает: «А ну-ка, кто подымет этот камень? Смотрю – на дороге лежит огромный булыжник, надо поддеть его ломом и сбросить вниз в овраг… И камера на него нацелена… Я сразу вызвался: дайте я! И первым схватился за лом. Ну, думаю, теперь я непременно попаду в кадр.
Булыжник – здоровенный, а я, дитя войны, был далеко не Голиаф. Мне никак не удавалось его сковырнуть с места. Пришлось попотеть. Наконец под прицелом киноаппарата я поддел камень ломом и скинул его в пропасть. Камера продолжала работать. И я остался стоять, выпрямившись во весь рост, с ломом на плече. Получался эффектный кадр на фоне синего неба… Конечно, я всюду растрезвонил, что меня сняли в кино. Посмотреть на меня в кинотеатр пришли