Диссиденты советской эстрады. Максим Кравчинский
Читать онлайн книгу.
пошел». Юрий Георгиевич Ельцов, музыковед, доцент Томского пединститута, в одном из своих писем рассказал мне о трагической судьбе записей концертов Александровича, которые хранились в архиве телевидения Томска. Все ленты были… «заживо» сожжены, поскольку «таили в себе опасность возгорания». Гильотина – лучшее средство от головной боли. Томские «пожарники» спасали Россию.
Борьба за выезд длилась около года. «Подавантов» такого калибра еще не было. Поэтому Александрович превратился почти что в духовного лидера движения за выезд. В защиту артиста выступили Президент Никсон, Генсек ООН У Тан, лидеры международных организаций. 1 ноября 1971 года Александрович с семьей прибыл в Израиль.
Певец для певцов
Александровичу тут же была предложена должность оберкантора Большой синагоги Рамат-Гана. 7 января 1972 года в этой синагоге началась служба, которую вел единственный в истории кантор-лауреат Сталинской премии. Как мы помним, еще до войны Александрович получил европейскую известность как один из величайших канторов ХХ века. После возвращения к этому сложнейшему жанру 30 лет спустя его мастерство получит новое экспертное признание, а известность станет мировой. В том же году в нью-йоркском отеле «Гроссингерс» проходил 26-й ежегодный конвент Американской канторской ассамблеи. Делегатам представили «русского кантора». Петь перед аудиторией, состоящей из 500 профессиональных канторов, Александровичу еще не приходилось. Один из присутствовавших в зале журналистов напишет: «Александрович – это певец для певцов».
6 марта в «Манн аудиториум» на 3 тысячи мест тель-авивского Дворца культуры, крупнейшем в то время концертном зале Израиля, при аншлаге состоялся первый светский концерт. На афише надпись: «Под патронажем Голды Меир». Это была демонстрация, в первую очередь, превосходной певческой формы и готовности к началу новой карьеры, что, само по себе, для тенора в возрасте 57 лет – редкое мужество на грани творческого самоубийства.
Один за другим выходят 4 альбома с записями еврейских песен и литургических композиций.
Александрович – единственный из советских евреев, кто весной 1949 г. рискнул откликнуться на приглашение и явился на прощальный прием, объявленный Послом Израиля Голдой Меир, которой предстояло вернуться домой и приступить к обязанностям министра труда. Вторая встреча с Голдой, уже руководителем государства, состоялась спустя 22 года. Между ними произошел такой диалог:
– Ну, скажите после этого, что я не пророк. Разве не я напророчила вам 20 лет назад, что вы еще будете петь в Израиле?
– А вы вспомните, что я вам ответил: «А вы еще будете главой правительства». Так кто из нас пророк?
После 30 лет кнутов и пряников колеса истории вновь развернули Александровича на 180 градусов. Его уникальный талант обретает новую жизнь. Но, как и в пору своей манчестерско-ковенской юности, он очень быстро вновь начал испытывать неудовлетворенность из-за косности, низкой культуры,