Личная жизнь Петра Великого. Елена Майорова
Читать онлайн книгу.
у на немецком языке книги Якова Штелина «Подлинные анекдоты о Петре Великом, услышанные из уст уважаемых особ в Москве и Петербурге и спасенные от забвения». Штелин был приглашен в Россию в 1735 году, когда здравствовали еще многие люди, знавшие Петра лично, и была достаточно свежа память о его необыкновенном правлении. Как это всегда бывает, воспоминания молодости, стремление заявить о своей причастности к «деланью» истории заставляли рассказчиков забывать неприглядные страницы былого и с умилением вспоминать только доблестные поступки или забавные происшествия. Услышанные разговоры и рассказы о первом русском императоре Штелин оформил в книгу.
Похожая ситуация привела к изданию доморощенных «Рассказов А.К. Нартова о Петре Великом», которые подготовил сын личного токаря монарха.
Исследования доказали легендарность подавляющего большинства этих рассказов. Их источником стали более поздние известия исследователей жизни императора, подвергнутые значительной литературной обработке публикатора. Можно сказать с уверенностью, что появление этих легенд имело заказной характер.
Память о Петре Великом разошлась на анекдоты – в свое время так называли забавные истории из жизни. Петровские легенды и анекдоты пересказывались во множестве вариантов, чтобы в наши дни сложиться в некую как бы удостоверенную временем и признанную единственно возможной версию.
Но главным признаком анекдотов во все времена являлось то, что они не обязательно были правдивы.
В общественное сознание культ Петра I стал внедряться с 1741 года, когда на престол вступила его дочь, «искра петрова», императрица Елизавета. Она усиленно содействовала формированию образа Петра – созидателя новой России, непобедимого воина и мудрого законодателя, отринувшего все отжившее, мешающее стране двигаться по пути прогресса. Многие новшества, введенные прежними царями, особенно Алексеем Михайловичем и Федором Алексеевичем, замалчивались и как бы передвигались на годы правления Петра I. Так, «во всех делах разрядом не считаться» требовал еще Борис Годунов, в практику российской жизни это начинание ввел царь Федор Алексеевич, а приписано оно Преобразователю Петру.
Екатерина II заказала самому Вольтеру написать историю Петра I, которого провозгласила своим учителем и идейным предшественником. Ею двигало стремление создать государственный миф, в основе которого лежало представление о Петре I как об отце Отечества, завещавшем императрице и свои выдающиеся личные качества, и полномочия на дальнейшие преобразования страны.
Социальную моду на возвеличивание пращура на много лет определил царь Николай I Павлович.
В коллективном парадном портрете первого русского императора, нарисованном в николаевскую эпоху, не было ни одного темного мазка. Это – мудрый царь, справедливый благотворитель, добронравный муж, и у него нет ничего общего с тем бесчеловечным угнетателем, кто разорял подданных, грабил церкви; кто был столь злопамятен, что приказал вырыть – через годы – трупы казненных стрельцов и повесить их на площади заново; кто любовался и пытками собственного сына. Формировался не образ Петра Великого, соединяющего в себе шекспировских Просперо и Калибана, но его культовая модель – важнейший атрибут векового государственного мифа. Петр – мудрый правитель, но не деспот; Петр – строитель нации и ее объединитель; под его десницей новое неизменно побеждает старину во всех ее обличьях; Закон торжествует, ограничивая как своекорыстие сановников, так и неумеренную, неуместную «милость к падшим». Стоило Н.В. Кукольнику, до этого обласканному двором, создать в рассказе образ царя народного, как последовал окрик Николая: пращура, как и себя, он видел царем общенациональным.
Для литераторов способом снискать царское благоволение стало подключение к созданию петровского мифа. На этом поприще выступали известные в свое время Е.В. Аладьин, А.П. Башуцкий, К.П. Масальский, П.Р. Фурман и даже декабрист А.О. Корнилович.
Большинству современных россиян Петр I знаком по одноименному роману Алексея Толстого, написанному по госзаказу. Автор, талантливый «красный граф», рисует противоречивую, но сильную личность. Его герой умен, любознателен, бескомпромиссен, целеустремлен, иногда по необходимости жесток, но в душе добр. Замечательный стратег и тонкий политик, человек, тянущийся ко всему новому, передовому, враг косности и застоя; постоянно пекущийся о благе своей страны, о нуждах ее народа. Где-то даже романтик, преданный коварной Анной Монс, но воспрянувший душой в любви к простой лифляндской девушке Марте Скавронской, не побрезговавший сделать ее своей законной супругой и императрицей. Не пожалевший для России ничего, даже единственного сына, который влек страну назад, в темноту Средневековья.
Получается такой симпатичный, немножко порывистый сорвиголова, но доброе сердце, болеющий за народ.
Подобное впечатление целенаправленно формировала власть.
Не странно ли, что пропаганда Страны Советов подхватила роковой для России государственный миф, сотворенный при участии беллетристов николаевской эпохи. «Самое важное искусство – кино» доносило до народных масс образ «народного» царя, положившего жизнь на алтарь отечества. На художественном